Леснинский женский монастырь во Франции

     О СВЯТО-БОГОРОДИЦКОМ ЛЕСНИНСКОМ ЖЕНСКОМ МОНАСТЫРЕ лучше не скажешь, чем в альбоме «Русская Православная Церковь Заграницей. 1918 – 1968» под редакцией графа А. А. Соллогуба, издательства Русской Духовной Миссии РПЦЗ в Иерусалиме:
«Среди тех драгоценных святынь, которыми обладает Русское Зарубежье, имеется одна из русских жемчужин – строительница всепобеждающей русской православной культуры – Леснинский женский монастырь, находящийся во Франции… В составе монастыря имеется около 50 русских монахинь, большинство которых в возрасте от 60 до 85 лет. Каждая из них в отдельности, в материальном отношении, безпомощная нищая, а все они вместе составляют славу русской жизни, знаменем которой является находящаяся среди них Чудотворная Леснинская Икона Божией Матери.
Леснинский монастырь своей историей может объяснить, как чудесным образом создавалась Россия, как легко мы могли избежать ужасов русской революции, какой прекрасной, благополучной, могучей и великой могла и должна была бы быть русская жизнь, какое призвание возложено Промыслом на нашу великую страну, какой путь нашего возрождения после перенесённых тяжёлых испытаний, единственная причина которых заключается в нашем  всеобщем отступничестве от заветов Святой Руси».
История обители началась с обретения иконы Божией Матери в XVII веке на землях Российской империи, ныне – Польши, за рекой Буг в селе Лесна, стоящем над речкой Белка, Яновского уезда Седлецкой губернии.
В полдень воскресенья 14 сентября 1683 года русские леснинские пастухи Александр Стельмащук и Мирон Макарук пригнали скот к сельской околице, где были окопы, земляные укрепления, помнящие крестоносцев. Вокруг тянулись густые леса, куда и на этот раз забрела часть стада. Стельмащук пошёл в чащу за отставшей скотиной. Как вдруг в ветвях грушевого дерева он увидел сияние.
Пастух пригляделся – дивной красоты икона светилась над ним! Божия Матерь в ослепительном венце прижимала к себе правой рукой Младенца Иисуса, в левой Богоматерь держала книгу, а над нею витал Дух Святый в виде голубя. Их изображение, вырезанное рельефом на овальном тёмно-красном камне, победоносно лучилось сквозь желтеющую осеннюю листву груши и Стельмащук пал на колени с молитвой…

    Александра внезапно обуял страх, он вскочил и побежал к Мирону. Вместе они вернулись к дереву с иконой, а потом поспешили в Лесну, чтобы рассказать о чуде односельчанам. Всем миром жители пошли с ними в лес, где сняли икону с ветвей. Сначала образ находился в доме родственника Мирона – крестьянина Семёна Макарука, потом икону Богоматери перенесли в русскую церковь села Буковичи, расположенного в двух верстах от Лесны.
Явленная икона начала привлекать в Буковичском православном храме богомольцев: от неё стали свершаться чудотворения. Множество паломников стекалось на поклонение иконе, Пречистая Богородица не оставляла прибегавших к Её святому образу, исцеляя от болезней, врачуя душевные раны.
Латинское духовенство позавидовало славе русской святыни и насильно отняло икону у Буковичского священника отца Василия. Католики назначили комиссию, которая эту икону Богородицы признала чудесно явившейся в Лесне и чудотворной. В селе Лесна латиняне поместили её в свой костёл.
Минул XVII век, в XVIII столетии католический орден паулинов возвёл в Лесне новый большой костёл, куда перенесли чудотворную икону Божией Матери, когда-то явленную православному пастуху Стельмащуку. В XIX веке паулины нераздельно царили в этом краю, имея монастырь. Но в 1863 году их представители за участие в польском восстании были удалены из своего католического монастыря, а в 1875 году Леснинский костёл власти передали православным и в нём была учреждена женская община. Чудотворная икона Богоматери, обретённая православными 200 лет назад, как бы сама вернула себе прежних хозяев.
Бывший костёл в Лесне перестроили в православный храм, 31 мая 1881 года его освящал архиепископ Варшавский Леонтий, который по внутреннему побуждению напророчил, что храм перерастёт в монастырь, накануне на литии. Архиерей тогда при благословлении хлебов произнёс вместо: «Во святем ХРАМЕ сем», – слова: – «И умножи сия во святей ОБИТЕЛИ сей».
По ходатайству владыки Леонтия Свято-Богородицкая женская обитель и была учреждена здесь в 1885 году. 19 октября 1885 года прибыла из Москвы в Лесну первая настоятельница обители графиня Евгения Борисовна Ефимовская, в монашестве – Екатерина. Московская графиня Евгения Борисовна Ефимовская (1850 – 1925) родилась 28 августа в Москве.

   Ей было 35 лет, и выросла она в глубоко благочестивой семье. В 19 лет графиня Ефимовская блестяще сдала экзамен по русской литературе при Московском университете, собираясь стать учительницей. Девушка была знакома со многими писателями, сблизилась с семьёй Аксаковых, являясь славянофилкой. Евгения вместе с другим своим единомышленником С. А. Рачинским много сил отдала народной школе, где в преподавании делала упор на Закон Божий и Церковь.
Прежде чем постричься в монахини Ефимовская была светской учительницей в Велико-Будищском монастыре на Полтавщине. Всё время её не оставляла мысль о создании новой обители, где можно было бы плодотворно воплощать в жизнь свои идеалы. Прежде чем прибыла из Москвы в Лесну, 20 октября 1885 года Е. Ефимовская, посетила Оптинского старца Амвросия.

    Без благословения старца Амвросия в те годы браться за исполнение своего смелого замысла – создать монастырь нового типа, "деятельный" (миссионерский) – то есть такой, который вёл бы широкую просветительскую деятельность: строил бы школы, больницы, приюты, и сёстры работали бы в них, было нельзя.
Потому, что старец Амвросий был не только широко известным в России и всеми почитаемым иноком, но и потому, что у него был опыт создания женских обителей, а это для Е. Ефиминской было решающим аргументом.
Старец свое благословение дал: "Новый монастырь – по-новому и устрой".
Ефимовская углубилась в изучение богословских наук, которым она и раньше отдавала много времени. По этим вопросам она вела обширную переписку с выдающимися иерархами: архиепископом Леонтием, архиепископом Амвросием, митрополитом Антонием (Вадковским), епископом Антонием (Храповицким). Результатом явился труд Ефимовской «О диакониссах», ряд богословских брошюр, в которых, например, была статья «Монастырь и христианский аскетизм». По данной проблеме Евгения Борисовна опиралась на точку зрения св. Иоанна Кронштадтского, наставлявшего её в это время. Духовная писательница подчёркивала: побольше дела, поменьше самолюбования и возни с собой.
Таким образом, богослов, церковная писательница Ефимовская, строгая постница и молитвенница, приняла монашеский постриг и стала матушкой Екатериной.
В Лесну она прибыла с пятерыми сёстрами и двоими девочками-сиротами. А 26 августа 1889 года женская община обители была преобразована в Леснинский Свято-Богородицкий общежительный монастырь, где инокиня Екатерина стала игуменьей.
Постепенно община приобретала известность, что увеличивало пожертвования, и наконец, Священный Синод и правительство стали субсидировать благотворительные начинания обители.
Реальность, с которой встретилась Евгения Борисовна по прибытии на Холмщину, не давала никаких надежд на исполнение её планов.
Местное население вопреки всем усилия преосвященного Леонития, состоявшее из униатов и католиков, относилось к православным враждебно.
Первоначально община обосновалась в одном из зданий бывшего католического монастыря – хлебном амбаре.
Начальное обустройство обители сопровождалось многими трудностями. Окрестные жители, настроенные враждебно к Православию, встретили монахинь с недоверием и неприязнью.
Сёстры лишались из-за отсутствия средств нередко самого необходимого, но не унывали.
Сами заготавливали дрова, носили воду, топили печи, справляли всю чёрную работу. И когда кончались средства к существованию – твёрдое упование на Бога не покидало сестёр. Община укреплялась молитвами, трудами и слезами. В 1889 году она насчитывала уже несколько десятков монахинь и началась подготовительная работа по преобразованию в общежительный монастырь.
Первая группа насельниц сначала превратилась в сплочённый коллектив из двухсот сестёр. Потом монастырь стал давать кров и пищу более тысяче его постоянных обитателей, костяком которых являлись 700 сестёр. Лишь в самой тяжёлой работе: пахоте и косьбе, – помогали наёмные мужчины, остальное делали монахини с детворой.
Непросто приходилось вести общину, где священником был отец Матвей. Подвижник, не щадящий ни себя, ни других, он начинал службы в четыре часа утра и требовал присутствия на них всех сестёр. Если храм был не готов к богослужению, батюшка молча уходил, вовсе не совершая службы. Поэтому матушка Екатерина бывала в церкви с трёх часов. Игуменья сама несла чёрную работу, убирая её, она и на клиросе пела, и канонаршила, а больше всего неустанно добивалась, чтобы росла община. Это был первый в России женский монастырь деятельного монашества, драгоценно светя в крае, где главными являлись католичество и униатство.
За тридцать лет Леснинская обитель сделалась центром православия всего Забужья. Отсюда назначались настоятельницами в другие монастыри ближайшие помощницы матушки Екатерины. Сёстры в Лесне были разных способностей, но особенно здесь ценились интеллигентные девушки, способные обучать детей. Из десяти учительниц монастыря девять являлись своими насельницами. Они учили грамоте до четырёхсот девочек, из которых 250 были ученицами девятилетней церковно-учительской школы, приготовлявшей учительниц для церковно-приходских школ, а остальные – ремесленной и сельскохозяйственной.
За уход, прокормление и обучение детей монастырь не брал ничего. Самые маленькие жили вместе, а подросшие мальчики отправлялись в приют версты за две от монастыря, откуда приходили на церковные службы и некоторые работы. Мальчишки учились сапожному, столярному, кузнечному и слесарному делу, девочки шили, ткали. Летом ребята ездили домой к родным. Леснинская обитель традиционно славилась своим пением. Здешняя церковно-учительская школа обращала особое внимание на обучение управлением церковным хором, её выпускницы – народные учительницы ценились и как регентши. Всем больничным делом монастыря, врачебным, фельдшерским, аптекарским, заведовали сами сёстры.
В громадной леснинской больнице была отличная операционная, отдельные палаты для инфекционных больных, особенно с кожными болезнями, которыми страдали местные ребятишки; в лазарете постоянно действовали 60 коек. Помимо своих, больница ежегодно принимала несколько тысяч посторонних амбулаторных пациентов без оплаты, безплатно выдавая им и лекарства. В монастырском саду для удешевления снадобий разводили лечебные травы, собирали и дикорастущие, чтобы приготовлять медикаменты подручными средствами. Имелась при обители и богадельня для престарелых женщин.
В начале XX века монастырь имел более тысячи десятин земли и вёл обширное хозяйство, в котором практиковались ученицы сельскохозяйственной и ремесленной школ. А начинала тут когда-то горстка насельниц с осушки здешних болот. Отведённые из них воды рачительно перекачивали в пруды, куда запускали рыбу. Насаживали плодовые сады, на монастырском дворе в домиках-гнёздах взялись за разведение племенных кур. Заведён так же племенной скот, действовала молочная ферма, создано свиное и кроликовое хозяйства, и даже организовали коммерческое производство шелковичных червей. Потом появилась вальцовая мельница, пошёл хлеб в закрома.
Открыты были, всевозможные мастерские, кирпичный завод, макаронная фабрика, пекарня и кондитерская. Сами монахини так же вышивали, ткали холсты, иконы и чеканили, проложили даже собственную подъездную железнодорожную ветку.
Был при монастыре и свечной завод, снабжавший своей продукцией всю епархию.
Основанный при монастыре Сиротский приют и основанная при нём школа, превратились в непрерывный цикл учебных заведений для младшего, среднего и старшего возраста.
Учительницами в них становились выпускницы девятилетней церковно-учительской семинарии, а учениками – приютские и окрестные дети.
Были созданы различные профессиональные школы, в том числе – высшее сельскохозяйственное женское училище, куда тоже принимали местных жителей.
Насторожённость и враждебность населения сменились на полное доверие к сёстрам.
Леснинский монастырь стал именно таким, каким его видела в своих мечтах графиня Ефимовская: "деятельным", крупнейшим в Холмско-Варшавской епархии культурным и просветительским центром.
А если говорить с позиций дня сегодняшнего, то этот монастырь был непревзойденным культурным и просветительским центром во всей Российской империи. Нет ему аналога и доныне.
На этой имперской окраине монастырь был носителем русской идеи и русского языка. Его просветительскую и благотворительную деятельность знали в Варшаве, Москве, Петербурге. Отовсюду леснинским сёстрам шла помощь, что от богачей, интеллигенции, что от простых верующих.
С основания Леснинской обители щедрым её благотворителем был отец Иоанн Кронштадтский. Перед прибытием сюда в 1899 году всероссийского молитвенника тысячи народа стеклись в Лесну для принятия от него благословения. А отец Иоанн задержался к обещанному сроку, и пришлось монастырю кормить эту армию богомольцев.

      Зато сколь радостным был долгожданный приезд всероссийского батюшки Иоанна! Он благословил тружениц обители на дальнейший подвиг и исцелил многих приехавших сюда больных. На прощание батюшка прикоснулся к плечу игуменьи и произнес:
- Екатеринушка, Екатеринушка, со временем у тебя процветёт лавра!
Св. Иоанн Кронштадтский добавил, что из Леснинской обители как из пчелиного улья будут вылетать рои. И в этом пророчестве, как и в других по поводу монастыря, он не ошибся: в Краснотоке, Вирове, Теолине, Радечнице, Зодуленце, Кореце отпочковались от Лесны новые женские монастыри, а после переезда обители в Югославию и там образовывались из неё сербские женские обители. Отец Иоанн столь близко принял к сердцу дела Лесны, что в возведённом им в Петербурге Иоанновском монастыре наказал соорудить особую пристройку для Леснинской обители.
Исключительное внимание проявляли к Леснинскому монастырю Государь Император Николай II и Государыня Александра Фёдоровна. Августейшая чета особенно благоволила игуменье Екатерине, происходившей из рода Рюриковичей. Впервые Царственные супруги побывали в Лесне в августе 1900 года, о чём газеты писали:

    «… После трапезы Их Величества подробно осматривали монастырские храмы и здания, наиболее продолжительное время пробыв в школе, где от воспитанников и воспитанниц приняли изготовленные ими вещи: изящный пресс в форме токарного станка и три пары искусно изготовленных плетёных туфель, предназначенных для Великих княжон: Ольги, Татьяны и Марии.
Многочисленная толпа народа всё время неотступно провожала Царя и Царицу, окружив их тесным кольцом. Их Величества осмотрели красиво расписанную снаружи Воскресенскую церковь, построенную в русском стиле, и монастырскую больницу. А затем, прибыв к воротам, где стояло местное духовенство с чудотворной иконой Божией Матери, благоговейно приложились к этой прославленной и народом горячо почитаемой святыне.

     Отъезжая из Леснинского монастыря, Государь собственноручно изволил пожаловать Игумении Екатерине драгоценный крест, украшенный камнями, а на нужды монастыря еще 5000 рублей…»
Государь с Государыней неоднократно посещали Лесну, где молились в монастырских храмах и пили воду из благодатного колодца на месте обретения Чудотворной Иконы. В Петербурге было открыто подворье Леснинского монастыря.

    Проникновенной взаимностью отвечали Императору с Императрицей монахини-леснянки. Во время революционных волнений 1905 года в Западном крае империи распостранялись слухи, будто Царь с Царицей и сам отец Иоанн Кронштадтский отступили от православия, поэтому при якобы намеченном земельном разделе крестьяне, оставшиеся православными, земли не получат.
Матушка Екатерина собрала депутацию заволновавшихся крестьян и повезла их в столицу за правдой. Они оказались в царском дворце вскоре после Пасхи и на аудиенции в кабинете Государя старший из крестьян «проверил» Августейшую чету возгласом:
- Христос Воскресе!
Государыня ответила, как положено:
- Воистину Воскресе.
Старик обратился к Государю:
- Правда ли, что ты, Царь-батюшка, уже неправославный?
Государь Николай Александрович перекрестился и сказал:
- Нет, это враги нашей Церкви и Родины распространяют такие слухи. А я как был, так и буду верен православной вере.
В своём рескрипте выдающейся настоятельнице Леснинской обители игуменье Екатерине 12 октября 1907 года Государь писал:
«Мать Игумения Екатерина! Покинув мир и посвятив себя служению делу Божию, вы в 1885 году возымели намерение основать в селении Лесна Седлецкой губернии церковную женскую общину для достижения религиозно-просветительных и благотворительных задач в среде местного населения… Ваш добрый пример нашёл себе ревностных последовательниц, и трудами их, по образцу Леснинской общины, уже созданы две общины – Вировская и Радечницкая, впоследствии также обращенные в монастыри, и монастыри: Теолинский, Краснотокский и Березвяческий. Все они, будучи проникнуты общим единодушным настроением, делают в крае истинно-христианское православно-русское дело, служа твёрдым оплотом к укреплению веры и русского народного самосознания…»
Леснинский монастырь имел шесть храмов. Во-первых, главный, четырёхпрестольный собор в честь Воздвижения Креста Господня, в котором находилась Чудотворная Икона Божией Матери. Здесь с правой стороны имелся придел во имя преподобного Сергия Радонежского и Леонтия Ростовского, с левой – придел во имя Афанасия игумена Брестского. Стоял в обители и храм в честь Святой Троицы, имевший внутри колодец, который образовался на том месте, где росла груша, в ветвях которой явился Чудотворный Образ. С одной стороны этого храма была пристройка с ёмкостями целебной колодезной воды и окошками, в которые её отпускали прихожанам. С другой стороны Троицкой церкви тянулся ряд будочек-исповедален.
Ещё один храм – во имя мучеников Антония, Иоанна и Евстафия – был небольшим. В одном из монастырских домов находилась зимняя церковь во имя мучениц Софии, Веры, Надежды и Любови. А при сельскохозяйственной школе помещалась церковь в честь Введения во Храм Пресвятой Богородицы. Однако эти храмы не могли вместить всех молящихся по большим праздникам, на которых здесь иногда бывали десятки тысяч человек.
Чтобы выйти из положения, матушка Екатерина основала своеобразнейший храм на монастырском лугу. На высоком каменном фундаменте, служившим склепом, поставили небольшую бревенчатую церковку со сплошными по стенам окнами. В ней был только алтарь и небольшие клироса для певчих. Через открытые окна службу видели далеко окрест, как и слышали священников. При выносе Святых Даров причащающиеся попарно поднимались к ним по одной боковой лесенке и спускались по другой. По сути дела, царил здесь распахнутый на все стороны алтарь, а куполом было небо.
В 1908 году, собираясь принять схиму, матушка Евгения сложила с себя настоятельство и передала его своей верной соратнице, незаменимой помощнице, казначею монастыря матери Нине, которая была определена Священным Синодом в сан игумении.
Игумения Нина (Косаковская Наталья Григорьевна).
Эта удивительная подвижница рано потеряла свою мать и поставила на ноги всех своих братьев и сестёр. В монастырь Нина бежала против воли отца, председателя Виленского окружного суда. Она изучила медицину на фельдшерских курсах, а сама не выходила из болезней, среди которых был и туберкулёз. За всю свою жизнь Нина перенесла около сорока операций, при которых ей 16 раз вскрывали брюшину.

    Пережив несколько тяжёлых операций из-за хронического туберкулёза спинного мозга, Матушка Нина с трудом передвигалась, но при этом обладала неисчерпаемой энергией и работоспособностью.
Сначала она состояла ризничей, но вскоре, в качестве казначеи, стала заведовать монастырской экономикой – от сельского хозяйства и строительства до больничного дела и благотворительности. Несмотря ни на что, инокиня Нина безропотно тянула огромный воз монастырской хозяйственно-административной части. Это она начала осушение болот, окружавших обитель. Матушка Нина, то прораб, то архитектор, то экономка, из гнилых топей устроила удивительнейшую систему леснинских проточных прудов, где плескалась рыба. Эти водные артерии орошали и громадный сад.
Из-за последующей судьбы России и обители матушке Екатерине так и не удастся отойти от дел, вместе с игуменьей Ниной она понесёт и в беженстве своё духовное водительство, пока не скончается в югославской больнице в 1925 году.
Перед Первой мировой войной в Леснинском монастыре было свыше четырёхсот монахинь и ста служащих, на попечении которых находилось 700 детей, начиная с полугодовых малышей. С комплексом своих храмов и учреждений монастырь, действительно, как предрекал св. Иоанн Кронштадтский, стал подобен лавре. И сбылось другое предсказание отца Иоанна, так же указавшего, что придётся обители покинуть своё насиженное место. В 1915 году русские войска отошли за реку Буг – монастырю тоже пришлось эвакуироваться вглубь Империи.
Вторая часть «биографии» знаменитого русского монастыря с его «лесняночками» тянется в скитаниях и мужественном исповедничестве.
В 1915 году Чудотворная Икона Леснинской Божией Матери отправилась на Леснинское подворье в Петроград. Около ста сестёр поселилось в столичном Новодевичьем Воскресенском монастыре. Четыреста сестёр принял Иоанновский монастырь, и вспомнили старые здешние матушки слова отца Иоанна Кронштадтского, ещё когда наказывавшего зодчим их Леснинской пристройки:
- Прибавьте, прибавьте построечек. Надо будет и лесняночек приютить.
Поехали в разные концы России более шестисот учащихся обители. Школы духовного ведомства – в Понятаевский женский монастырь Нижегородской губернии, школы министерства народного просвещения – в Тверскую губернию, сельскохозяйственная школа министерства земледелия – в Бессарабию.
Жили леснинские сёстры в Петрограде до августа 1917 года, когда епископ Холмский Анастасий (Грибановский), будущий первоиерарх РПЦЗ, пригласил их к себе в Кишинёвскую епархию. Матушки Нина и Екатерина, у которой по застарелому заболеванию в апреле ампутировали ногу, повезли своих леснянок в Шапкинский монастырь на реке Днестр, возле села Шапка между городами Каменкой и Водрашковым. Удачно они там оказались незадолго до красного октябрьского переворота в Петрограде.
Около четырёх лет пробыли леснянки на Днестре под румынской властью, пережив особенно лихое время, когда разваливался русский Румынский фронт и приютивший монахинь монастырь громили и грабили безпризорные солдатские орды. Уезжать же всё равно пришлось, так как местная администрация стала настаивать, чтобы русские приняли румынское подданство и установили церковную службу на румынском языке.
К осени 1920 года матушки Екатерина и Нина решили переезжать к приглашавшему их верному другу и защитнику русских беженцев сербскому королю Александру. Так 62 леснинские монахини оказались в Белграде, где их сердечно приветствовал Патриарх Сербский Димитрий и владыка Досифей. Весь Священный Архиерейский Собор Сербской Православной церкви с особой радостью принял леснянок, надеясь, что монахини со Святой Руси возродят на их родине женские монастыри, исчезнувшие со времени турецкой оккупации.
Сначала леснянки поселились в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (с 1929 года – Королевство Югославия) в монастыре Куведжин, а спустя несколько месяцев – в Хоповском монастыре, где и пробудут следующие 20 лет. Этот древний монастырь лежал в живописной долине между лесистых склонов и был одним из мужских на Фрушковой горе. К нему и поныне ведёт дорога из города – невдалеке от Белграда, на Дунае – Новый Сад, который горько прославился при бомбежке Сербии в 1999 году сворой натовских государств.
Воздвиг монастырь Хопово в конце XVI века сын святой Ангелины владыка Максим. С первых лет своего основания обитель стала просветительским центром. Когда в Белграде ещё не было школ, сюда отдавали детей для обучения грамоте. В 1817 году тут основали богословскую школу для монахов. Главный храм Хоповского монастыря был посвящён свт. Николаю Угоднику, капелла – св. Стефану.
В 1923 году в Хоповской обители леснянок посетил король Александр, отметивший высокий класс певчих из русских монахинь. После смерти в 1925 году основательницы Леснинской обители, бывшей графини Е. Б. Ефимовской, матушки Екатерины управление общиной полностью перешло к игуменье Нине, а монастырским имуществом и хозяйством заведывал игумен-серб отец Паисий, духовником же Хопова состоял протоиерей Алексей Нелюбов. Леснянки и здесь не прерывали своей традиции по призрению сирот, воспитанию детей, помощи немощным. За два десятка лет через руки сестёр прошло около полутысячи ребятишек. Детский приют был под надёжнейшей опекой монахини Феодоры, в миру – княгини Львовой, будущей третьей настоятельницы кочующей Леснинской обители.
С началом Второй мировой войны, немецкой оккупации область Срема, в которой находился Хоповский монастырь, вошла в новое хорватское государство. Поставленный в обители хорватский управитель с женой-баптисткой разнузданно вёл себя с православными сёстрами, пытаясь поработить их, отнимая нехитрый скарб. Попадали монахини и под пули хорватских националистов-«усташей», воюющих из-за монастырских стен с сербскими партизанами.
В канун праздника Покрова 1942 года уездная хорватская власть стала выгонять леснянок из обители куда глаза глядят под угрозой расстрела, разрешив взять с собой лишь ручную кладь. Сёстры ночью встали на молитву перед своим Чудотворным Образом Богородицы.
Утром часть монахинь отправили на железнодорожную станцию Рума для переброски в Сербию, ждали своей участи остальные. Хорват-управитель куражился:
- Посмотрим, как ваша Божия Матерь покроет вас.
Леснинская Божия Матерь их охранила! Одной из сестёр в Руме удалось связаться с местным председателем Русской колонии, а тот доложил о творящемся произволе хорватов немецкому командованию. Русских монахинь со станции вернули обратно в монастырь, где они прожили зиму и весну до нового лиха.
На Страстной Неделе подожгли православных инокинь коммунисты-партизаны. Горел монастырь как факел, осколками била взрывавшаяся раскаленная черепица, рушились стены зданий. Сёстры в огне сражались лишь за один дом – за храм, спасая иконы и священные книги. Высокая мощная красавица, бывшая княгиня мать Феодора как витязь вела дружину инокинь заливать водой лестницу, они топорами разбивали крышу…
Пасху и половину весны 1943 года леснянки из обуглившегося Хоповского монастыря прожили в приютивших погорельцев местных православных семьях сербов. Оккупационные немецкие власти все-таки выслали русских в Сербию.
В Белграде Леснинский монастырь весь поселился в двух комнатах общежития для стариков и старух на городской окраине Сеньяк. Была теснота и голод, а с неба посыпались американские бомбы.
Леснянки при самых страшных бомбардировках не уходили в бомбоубежище, оставаясь в молитвах при своей Чудотворной Иконе. Леснинская Божия Матерь, чей образ когда-то явился пастуху на дереве, не срамила возлагавших упование на Неё. Сметали дома и всё живое вокруг американские авиаудары, но ни ветхая крыша общежития, никто из пребывавших при Леснинской иконе – теперь и многих местных жильцов – не пострадал. Однажды шесть бомб упало прямо во двор общежития, но ни одна из них не разорвалась. На этой бомбёжке от осколков при других взрывах убило лишь во флигеле старушку, которую муж на этот раз не пустил под покров Чудотворной Иконы.
С занятием Белграда партизанскими частями югославских коммунистов и советской армии начался по дому, где жили сёстры, артиллерийский обстрел немцев из-за «катюши», бьющей в ответ от общежития. Немецкие снаряды врезались в дом с келиями леснянок, падали во дворе, но опять-таки жертв не было среди инокинь, надёжно укрытых омофором Иконы-Чудотворительницы.
Тем не менее, гораздо изнурительнее, нежели военная, оказалась жизнь Леснинской общины под последующим коммунистическом игом в «освободившейся» Югославии. Красные власти то и дело стремились выгнать монахинь из их битого перебитого здания бывшего общежития. Сёстры молились перед своей иконой – очередная гроза проносилась. Однажды коммунисты объявили, что назавтра обязательно приедут за монахинями подводы, которые вывезут, «уберут» их за город. Но с вечера начал падать густой снег, который намёл к рассвету непроезжие высоченные сугробы…
В 1949 году скончалась игуменья Нина, и на её место встала настоятельницей величественная матушка Феодора.  

    Схиигумения Феодора, (в мiру княгиня Нина Николаевна Львова), родилась в Хабаровске 29 марта 1893 года, в семье Николая Тумковского, бывшего в то время Правителем Канцелярии Сибирского Края. Вскоре семья переселилась в Киевскую губернию, и Нина Николаевна окончила высшие женские курсы в Киеве. В 1914 году она пошла на фронт сестрой милосердия. Во время гражданской войны вышла замуж за князя Константина Львова и участвовала вместе с ним в походе Белой Армии. Через восемь месяцев после свадьбы князь Львов скончался от сыпного тифа. Нина Николаевна покинула Россию вместе с Белой Армией.

     Девятого марта 1928 года, по благословению Митрополита Антония, Нина Николаевна поступила в Леснинский монастырь, находившийся тогда в Хопове, в Хорватской части Югославии, где со временем приняла постриг с именем Феодоры. Несмотря на трудности эмигрантского существования в Сербии, леснянкам удалось восстановить в изгнании некоторые из своих традиций: в 1920 году в Хопово открылся сиротский приют. Монахиня Феодора заведовала детским приютом в Хопове и привела его в цветущее состояние. Дети были здоровы и счастливы, и за время её управления ни один ребёнок не умер. За 20 лет через любящие руки хоповских сестёр прошло более 500 детей.
Надо отметить, что приглашая русских монахинь, в том числе и леснинских сестер в Сербию, Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви надеялся на их помощь в восстановлении женского монашества в Сербии, исчезнувшего за время турецкой оккупации.
Непосредственный свидетель этих событий Митрополит Евлогий Георгиевский в своей книге "ПУТЬ МОЕЙ ЖИЗНИ" так описал этот период жизни монастыря.
"Прибытие Леснинского монастыря имело для Сербии большое значение. Дело в том, что сербское женское монашество уже давно умерло.
За последние века в Сербии не было ни одного женского монастыря, и сербы стали считать это вполне нормальным явлением. "Наши сербские женщины неспособны к монашеству", – говорили мне некоторые сербы из мирян. Действительность это суждение опровергла, монашество возникло вновь, лишь только появились женщины, способные к организации монастырей.
Хопово быстро сделалось центром духовно-религиозной жизни. Монастырь стал привлекать паломников, потянулась к нему сербская и русская, главным образом интеллигентная, молодежь"...
"Одновременно стараниями епископа Досифея в Нишской епархии организовались кое-где маленькие сербские монастырьки. В одном из них подвизалась м. Диодора, круглый год ходившая босиком. Отсюда женское монашество перекинулось в другие епархии – словом, погибшее в Сербии женское монашество ожило".
Обладая прекрасным слухом и голосом, монахиня Феодора пела и читала в церкви, а также несла наряду с другими монахинями все послушания. Ещё до своего поступления в монастырь и впоследствии, как монахиня, м. Феодора пользовалась наставлениями Владыки Митрополита Антония, а также Мильковского игумена Архимандрита Амвросия и была присной дочерью Афонского Архимандрита Кирика, бывшего духовником сербского духовенства. Он и постриг её в схиму.
В 1943 году немецкие власти с целью защиты монастыря от партизан, эвакуировали сестёр в Сербию.
Так как тогдашняя Игумения Нина была уже очень престарелая и больная, неутомимая и энергичная м. Феодора постепенно стала главной поддержкой сестёр.
Ещё большие заботы, как моральные, так и материальные, легли на неё, когда монастырь был сожжён коммунистами и сёстры перевезены в Белград, где они жили в самых тяжёлых условиях во время немецкой оккупации и впоследствии, при установлении коммунистического режима в Югославии.
Начались гонения властей и на русских, в том числе и на инокинь. "Был изгнан в Албанию русский женский монастырь, составленный большей частью из Леснинских сестёр, основанный матушкой Диодорой. Изгнан в полчаса без церковных книг и церковного имущества. Его участь боялась разделить матушка Феодора и решила с Божьей помощью перевезти обитель во Францию".

Сёстры с игуменией Феодорой и о. Никандром накануне отъезда во Францию.

    ...Разбирая бумаги покойной Игумении Нины, Матушка Феодора нашла собственноручное письмо приснопамятного о. Иоанна Кронштадтского, в котором он убеждает свою духовную дочь подарить имение Леснинской обители, о которой он говорит, что она его питомица, и он заботится о ней и, будет и далее заботиться. Вот это, как бы посмертное, обещание Праведника и Чудотворца окрылило Игумению Феодору и всех сестёр. А жизнь в Белграде становилась всё нестерпимее; с другой стороны, духовная миссия монастыря – утешать братьев и сестёр – подходила к концу, так как русских выселяли массами и русский Белград всё больше пустел.
Существовала реальная опасность высылки самого монастыря. Тогда Игумения Феодора решила приложить все усилия, чтобы покинуть Югославию. Отслужив панихиду по отцу Иоанну Кронштадтскому и воспользовавшись некоторыми связями в иностранных кругах, она послала заграницу необходимые о сёстрах сведения для возбуждения ходатайства на предмет получения виз в иностранные государства. И вскоре были получены визы на въезд во Францию, выхлопотанные Епископом Нафанаилом при энергичном содействии парижского Епископа Боссара... Начались долгие и трудные хлопоты для получения разрешения на выезд из Югославии, продолжавшиеся несколько месяцев. Только в августе 1950 года хлопоты увенчались успехом, и монастырь получил возможность покинуть Белград.

      1950 г. Игорь Александрович в белой рубашке (буд. Архиеп.Серафим), встречает на парижском вокзале сестёр Леснинского монастыря, приехавших из Югославии.

     31 июля тронулся поезд, увозящий насельниц в Париж.
В Париже сёстры сначала поселились у гостеприимных католических монахинь, а в декабре 1950 года – в доме, арендованном в местечке Фуркё под Парижем. При доме был небольшой каменистый участок земли, на котором вскоре возник огород с грядками клубники и кустами малины. Постепенно появились куры, козы и пасека. Сёстры шили облачения, плели чётки, писали иконы, делали свечи из своего воска, пекли просфоры и брали другие заказы. В Белграде богослужение совершалось без иконостаса, а в Фуркё был походный иконостас, присланный из Швейцарии Леонтием, епископом Женевским. Хозяева предоставили монастырю церковь, и в ней часто служили архиепископы Иоанн и Антоний, ныне прославленные Русской Церковью, а также епископы Леонтий и Нафанаил.
В Фуркё постепенно уходили из жизни старые монахини, своим подвигом сохранившие монастырь при немцах и при коммунистах в Югославии и перенесшие традиции русского монашества во Францию. Под мудрым руководством Матушки Феодоры, новые послушницы воодушевлялись примером старших, и традиционный лик монастыря сохранялся неизменным. Традицию, родившуюся в Хопово – быть «уголком старой России», монастырь сохранил и во Франции. Сердечное участие монахинь ко всем, кто обращался к ним, и конечно, чудотворная икона Божией Матери привлекали в Фуркё множество паломников из разных стран Европы.
Однако, переездом в Фуркё странствия монастыря не завершились. Вскоре хозяева предложили сёстрам либо выкупить дом, либо покинуть его. Несколько лет собирали средства и вели переговоры об условиях продажи. Дело кончилось тем, что хозяева отказались продавать дом, и в 1965 году леснянки начали поиски нового пристанища. Два года поиски продолжались безуспешно, но игумения Феодора и сёстры твёрдо верили, что Божия Матерь, сохранив их от опасностей двух мировых войн и коммунистического гнёта, Сама укажет место, где им пребывать. Так и случилось.

Матушка в Фуркё.                        В Провемоне.

Первый ряд. Слева направо: Игуменья Феодора (кн. Львова), Архиеп. Антоний Женевский, Митрополит Филарет, Архиеп. Павел Сиднейский, будущ. иг. м. Магдалина (Граббе), Анюся Жукова.
Второй ряд: Ольга Алек. Жукова, ин. Наталья, м. Ангелина, нынеш. иг. м. Макрина, быв. катакомб. м. Магдалина, посл. Анна Черткова, Владимир Иванович Лабунский, сын протоиерея Новомученика.

     Сама настоящая монахиня в полном смысле этого слова, строгая к себе и милосердная и справедливая к другим, Игумения Феодора поддержала в своей обители, как под большевиками, так и в свободной Франции, все самые лучшие традиции русского монастыря: ежедневные службы и молитвы и труд сестёр, радушие к многочисленным богомольцам и посильную помощь бедным и скорбящим. Все сёстры, как старые, так и новопоступившие, питали горячую любовь к своей Игумении, почитали её и вполне ей во всём доверяли. Во время управления монастырём матушкой, много служб здесь совершили Епископ Леонтий, Епископ Нафанаил, а позже ныне прославленные Архиепископ Иоанн и заменивший его Преосвященный Антоний, Архиепископ Женевский и Западно-Европейский, а также ныне прославленный в лике святых, митрополит Филарет. Здесь же, при огромном стечении молящихся, была совершена первая служба св. прав. Иоанну Кронштадтскому в день его прославления.
Во время своей долгой и тяжёлой болезни Игумения Феодора была примером кротости и терпения как для всех сестёр, так и для богомольцев. Она часто причащалась. Несмотря на усилия докторов и сестёр, которые за ней ухаживали, болезнь всё ухудшалась и вечером 21 декабря 1976 года Игумения Феодора отошла в другой мир, причастившись утром, окружённая сёстрами. Хотя сердца всех были полны глубокой скорби, все чувствовали, что она уже созрела для Царства Небесного и будет молитвенницей за свой монастырь. Отпевание совершил Архиепископ Антоний Западно-Европейский, в сослужении всего Парижского духовенства. Настоятельницей Владыка назначил её духовную дочь и помощницу монахиню Магдалину (Граббе).

Могила игумении Феодоры.

 
Провемон. Общий вид

   Проезжая весной 1967 года по сельской дороге в Нормандии, монахини увидели на перекрёстке статую Божией Матери и поняли, что здесь находится избранное Владычицей место их нового пристанища. Её чудесной помощью, пожертвования поступали из всех приходов Зарубежной Церкви, и вскоре сёстры купили старинное поместье Провемон, в котором был большой дом, много служб, обширный парк с прудом и речкой, и – главное – большая церковь, правда, католическая. В сентябре 1968 года Владыка Антоний, архиепископ Женевский и Западно-Европейский, торжественно освятил церковь, принявшую к тому времени православный облик.
В Провемоне, как и в Фуркё, монахини устроили огород, фруктовый сад и пасеку. Радуясь деревенской тишине собственного поместья, сёстры в то же время горевали, что из-за удалённости от Парижа они потеряют контакт с русскими эмигрантами. Этого не произошло, наоборот, количество гостей увеличилось: большая монастырская гостиница дала возможность принимать паломников не только из Франции, но и из других стран.
В 1976 году Матушка Феодора отошла ко Господу, и четвёртой игуменией Леснинского монастыря стала монахиня Магдалина, в миру графиня Нина Павловна Граббе, знаток святоотеческой литературы и аскетики. Высоко ценя её знания, духовенство епархии советовалось с ней по богослужебным и пастырским вопросам, за помощью к ней обращались переводчики святоотеческих памятников. Благодаря её стараниям, был заново издан сборник Валаамского монастыря «Умное делание» об Иисусовой молитве – сначала на русском, а вскоре на английском и французском языках.
При Матушке Магдалине монастырь впервые посетил брат Иосиф Муньоз и стал часто приезжать с мироточивой Иверской иконой, оставаясь иногда подолгу и работая над новым иконостасом для зимнего храма. Когда у Матушки Магдалины открылся рак в 1987 году, Хозе, как его звали по-испански, особенно трогательно проявил свою любовь к Лесне, сразу же приехав с мироточивой иконой. Святыню ежедневно приносили после литургии крестным ходом из храма в келью к Матушке, и она скончалась перед иконой. Очень поддерживал он и последующих игумений, неизменно приезжая на Пасху и на монастырский праздник. Убийство Хозе в 1997 году было страшным ударом для монастыря.
После кончины Матушки Магдалины архиепископ Антоний назначил игуменией монастыря казначею Афанасию (в миру Елену Павловну Гуттенберг), чьё игуменство совпало с падением советской власти, и в монастырь стали приезжать паломники и послушницы из России, ценя традиции дореволюционного русского женского монашества, утраченные на родине. В эти годы совершилось церковное прославление преп. Амвросия Оптинского, с чьего благословения  монастырь был создан, и прошёл Ахиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви, постановивший прославить свят. Иоанна Шанхайского, который много помогал монастырю и благословил покупку имения в Провемоне.
За несколько недель до своей смерти в 1993 году, Владыка Антоний отпустил тяжело заболевшую Матушку Афанасию на покой, назначив шестой леснинской игуменией монахиню Макрину, регентшу и уставщицу монастыря. Выбор Владыки Антония пал на Матушку Макрину благодаря её любвеобильному сердцу и многолетнему монашескому опыту. Зная о своей скорой  кончине, Владыка хотел оставить монастырь под руководством такой игумении, которая помнила бы Матушку Феодору и старых леснинских сестёр и хранила бы их традиции. Считая любящее христианское сердце основой правильно поставленного монашеского подвига, Владыка высоко ценил Матушкину любовь к детям и обездоленным.
В том же 1993 году при Леснинской обители поселился епископ Серафим (в миру протоиерей Игорь Дулгов, 1923-2003), занявший Западно-Европейскую кафедру после кончины архиепископа Антония. Ещё протоиереем, о. Игорь просил разрешения у Владыки Антония и игумении Афанасии поселиться при монастыре на покое и заняться издательской деятельностью. Однако, Господь судил иначе, и о. Игорь не ушёл на покой, а стал правящим архиереем, взяв в монашестве имя Серафим в честь св. новомученика Серафима (Загоровского), духовного отца леснинской монахини Магдалины, и пожелав именоваться «епископом Леснинским». Впервые в истории Русской Церкви епископскую кафедру нарекли в честь женского монастыря, что смутило многих, и титул Владыке Серафиму вскоре поменяли на «Брюссельский и Западно-Европейский», но монастырь он не оставил, и для леснинских сестёр навсегда остался своим. Пребывание Владыки Серафима в Провемоне привлекло к монастырю многих его духовных чад и любимую им молодёжь. Владыка помогал сёстрам принимать паломнические группы и членов молодёжных организаций из всех стран русского Зарубежья, а в последние годы – и из России. Он принимал участие во Втором Архиерейском Соборе, состоявшемся в монастыре в 1994 году, а также в духовных и церковно-певческих съездах, которые проводились при монастыре ежегодно с 1996 по 2000 годы. Знаток литургики и Православного богослужения, Владыка всегда стремился делиться своими знаниями с молодёжью, стараясь привить ей любовь к богослужению. Не оставлял он и издательскую деятельность, выпустив два номера епархиального Вестника, детскую иллюстрированную книгу о монастыре, сборник монастырских рождественских колядок, брошюру об императоре Павле I, несколько брошюр богослужебных текстов и три видеофильма.
В начале 2001 года Владыка перенёс тяжёлую операцию, которая прошла не совсем удачно, и силы его стали заметно угасать. В ноябре 2003 года Владыка в последний раз отслужил любимую им литургию св. ап. Иакова и произнёс свою последнюю проповедь – о молитве «Единородне Сыне». Через неделю его положили в больницу, так как болезнь вернулась с прежней силой, а ещё через неделю Владыки не стало. Погребён он на монастырском кладбище в Провемоне, среди любимых им леснинских сестёр.

     Главной святыней обители по-прежнему остается чудотворный образ Богородицы, богат монастырь и святыми мощами. Из России были вывезены частицы мощей преподобномученика Афанасия игумена Брестского, из Сербии – преподобномученицы Анастасии Римлянины, великомученика Феодора Тирона, первомученика Стефана и преподобного Стефана Савваита.
Во Франции монастырь получил частицы мощей апостола Андрея Первозванного, святителя Николая Угодника, великомученика Георгия Победоносца, равноапостольной Марии Магдалины, великомученицы Варвары, священномученика Дионисия Ареопагита, мучеников Космы и Дамиана, преподобного Пимена Великого, митрополита Петра Московского, великомученика Пантелеимона, матери Богородицы св. праведной Анны, св. мученицы Лукии-Девы, св. Алексия.
Сербский монастырь Хопово, где леснянки находились после их бегства из советской России, был основан в XVI веке владыкой Максимом, который являлся сыном святой Ангелины. Мощи святителя Максима и его преподобной матери Ангелины также получила Леснинская обитель во Франции.

Небольшое пояснение.

   Женские общины – одно из уникальных явлений в истории российского монашества.
Женские общины первоначально возникали помимо воли государственной и церковной власти по инициативе самих женщин, и зачастую только спустя несколько десятилетий государство признавало их право на существование.
Жизнь в женской общине организовывалась по монастырскому уставу, но без пострижения.
Женские общины впервые получили юридическое признание в 1842 г., когда были "приняты под покровительство Духовного и Гражданского начальств" и "высочайше утверждены" Нижегородские общины в Дивеево, Арзамасская Алексеевская и Зеленогорская (через 60 и более лет своего фактического существования). К моменту признания в Арзамасской Алексеевской общине насчитывалось около 500 человек. Это явление в России было распространено только среди женской части общества.
Все "женские общежития" в то время жили по "Правилам", составленным митрополитом Московским Филаретом для аносинских сестёр.
Согласно "Правилам", общежитие являлось пристанищем для женщин из бедных семей ("отягчённых бедностью").
Всё, что производилось сёстрами, должно было передаваться в "общую пользу общежития".
День начинался с восходом солнца и проходил в молитве и работе. Покидать общежитие без разрешения запрещалось.
После захода солнца никого из посторонних принимать было нельзя.
Строго запрещалось петь светские песни и читать светские книги. Сёстрам предписывалось избегать суетных разговоров, ссор и гнева, соблюдать молчание во время общей молитвы и во все 4 поста исповедоваться и приобщаться Святых Тайн.
Особенно стремительный рост женских общин и монастырей был связан с "высочайше утвержденным определением Синода" от 9 мая 1881 г., по которому не требовалось высочайшего разрешения на учреждение тех монастырей и женских общин, которые не испрашивали пособия от казны. Право учреждать такие общины и монастыри передавалось Синоду".

Случаи исцеления от Чудотворной иконы Божией Матери

1. Перед Великим постом 1951 г. я заболела. У меня начали болеть ноги. Я пошла к своему доктору, у которого лечилась уже 20 лет. Осмотрев меня, он прописал уколы, которые мне ничего не помогли. В верхней части бедра образовалась опухоль размером в гусиное яйцо, которая при прикосновении вызывала невыносимую боль. Два месяца я не могла спать. За это время я посетила еще трех докторов, и один из них поставил диагноз: "деформация бедра" и приказал сделать рентгеновский снимок. Этот последний показал, что деформации бедра нет, а есть только опухоль неизвестного происхождения. Послали меня к хирургу. После его осмотра, я две недели делала горячие припарки, которые тоже не дали мне никакого облегчения.
Через две недели я снова пошла к доктору. Он мне сказал, что эту опухоль надо вскрыть, чтобы посмотреть, какого она происхождения. Боль была настолько нестерпима, что я уже решилась на операцию: ведь моя болезнь продолжалась уже три месяца.
Вдруг меня осенила мысль: поеду в женскую Леснинскую обитель, находящуюся в Фуркё. Там ведь есть чудотворный образ Царицы Небесной, именуемый Леснинский. Я слышала о многих чудесах, истекающих от этой святой иконы. С глубокой верой и надеждой поехала я туда, заказала молебен Владычице. После молитвы отца Никандра, я заплакала и вдруг дерзко мысленно говорю: "Не уеду от Тебя, пока Ты меня не исцелишь. Ты видишь мои страдания. Не могу теперь работать для моей семьи, которая столь во мне нуждается. Умоляю Тебя, верни мне здоровье".
Батюшка меня успокоил после молебна, ласково сказав: "Что же, Евдокиюшка, неси свой крестик безропотно. У всех нас есть свои кресты. Не ропщи на Бога". Он окунул вату в лампаду, горевшую перед чудотворным образом, и посоветовал мне, крестовидно помазать опухоль на ночь этой ваткой. Я исполнила совет о. Никандра.
Через два дня просыпаюсь ночью, словно от какого-то толчка. Берусь невольно за больное место и, к своему великому удивлению, больше не чувствую ни опухоли, ни острой боли.
Чудотворная икона меня исцелила.
Хвала, благодарение Господу Богу и Его Пречистой Матери.
2. В Хоповском приюте для детей воспитывалась сиротка Зина Козлова. Она потеряла мать, когда ей было около трех лет. С этого возраста девочка и была принята в монастырский приют. Зиночка кончила в обители основную четырехклассную школу и должна была поступить в институт, который находился в Белой Церкви. За это время отец ее вторично женился и перестал заботиться о своих детях. У Зиночки были еще сестры. Заведующая детским приютом монахиня Феодора (нынешняя Игумения Леснинской обители) осенью повезла воспитанниц монастыря в институт, - тех, которые окончили монастырскую школу.
Зиночка не была принята, так как у нее был отец, а на казенный счет принимали только круглых сирот, и на все хлопоты монастыря, из Державной Комиссии отвечали, что у нее есть отец. Пришлось Зиночку везти обратно в обитель. Учебный год для нее пропал. Целое лето снова монастырь хлопотал о принятии Зины в институт, но опять получили определенный отказ. Тогда Мать Феодора сказала Зине: "Ты видишь, Зина, что на людей тебе надеяться нельзя. Теперь надо просить только Царицу Небесную. Ходи каждое утро к чудотворной иконе Царицы Небесной, проси Божию Матерь помочь тебе".
После этого совета Зина по окончании утренних молитв, бежала в церковь помолиться и приложиться.
Когда пришло время, к концу августа, Мать Феодора снова повезла девочек в институт, но на этот раз Зину уже не брала. Как всегда, она с девочками остановилась с ночевкой у своих родных, которые ее спросили, привезла ли она Зину Козлову, так как им сообщили из Державной Комиссии, что она принята в институт, о чем и была послана телеграмма в обитель. К счастью, в этот же день возвращалась из Хопова в Белград богомолка, с которой Зина и поехала. Вместе с другими девочками Мать Феодора отвезла ее в институт.
3. Т. Н. Д. Ф. потеряла мужа и осталась без всяких средств. Ее друзья, желая ее утешить, звали ее поехать в монастырь, но она, будучи человеком малоцерковным, долго отказывалась и наконец согласилась только для того, чтобы их не огорчить. Однако же, когда она приехала в монастырь, что-то ее повлекло к чудотворной иконе, и она стала просить помощи у Божией Матери. Она была уже пожилая и не имела никакой профессии, но служба вскоре нашлась, нашлась и комната. Она стала приезжать в монастырь и постепенно привыкла все свои нужды излагать Божией Матери, просто как ребенок, прося помощи - и помощь неизменно подавалась. Первая служба кончилась, но нашлась лучшая, и так несколько раз. Иногда бывали сомнения возьмут ли на новую службу - и опять она приезжала к Божией Матери и Божия Матерь все устраивала. Постепенно менялись квартиры и наконец она получила очень хорошую квартиру от своей службы. Теперь уже каждый свой отпуск она проводила в монастыре, принимая участие в работах. При каждом событии своей жизни, или болезни, она или приезжала или писала или телефонировала, прося молитв у чудотворной иконы и ни разу не осталась молитва неуслышанной.
В настоящее время Т. Н. Д. Ф. имеет хорошую пенсию от своей последней службы. Больная и старая, она уже не может так часто приезжать молиться у чудотворной иконы, но крепкая связь с монастырем сохранилась и когда монахиня, пишущая эти строки, спросила ее, разрешит ли она, чтобы все вышесказанное появилось в печати, она с радостью ответила: да, я хочу, чтобы весь мир знал, как бесконечно милостива была ко мне Матерь Божия.
4. П. Л. М., француз, профессор, убежденный католик, приезжал в монастырь ради своей жены, русской и очень верующей. Их дети, мальчик и девочка, были крещены по-католически. Мать очень хотела, чтобы вся семья перешла в православие и горячо об этом молилась Божией Матери, но просить мужа не решалась. Дети первые захотели принять православие, но отец не соглашался, потом начал колебаться, в конце концов, испросил у Архиепископа Антония разрешение на переход всех в православие, но все-таки еще не решался. Настало утро Великой Субботы. Мать пришла к одной монахине, прося ее поговорить с мужем о каких-то его догматических вопросах и недоумениях. Когда эта монахиня проходила мимо церкви, в полуоткрытую дверь она увидела девочку, стоящую перед чудотворной иконой. Она умильно просила: "Царица, сделай, чтобы мы все стали православными".
После обеда девочка прибежала к наиболее знакомым ей монахиням, радостно зовя их: "Идите скорее в церковь, мы все переходим в православие". В Пасхальную ночь вся семья причастилась Святых Таин, а в следующем году П. Л. М. нес в Крестном ходе хоругвь и говорил: в прошлом году я уже знал, что в этом году я буду нести хоругвь. Все вышеизложенное сообщается с согласия П. Л. М.
5. В июле месяце 1970-го года заболела моя четырехлетняя дочь Лена – была высокая температура. Вызванный доктор не сумел поставить правильный диагноз и только через неделю в полном кризисе перитонита отправили ее в клинику на операцию. После операции состояние моей доченьки не поправлялось, она не могла ни пить, ни есть – непрерывные рвоты ее совсем истощили. Таким образом, она страдала пять дней. Это состояние меня побудило ее перевести в детский госпиталь в Париже, где ей сразу сделали все нужные снимки и обнаружили заворот кишок. В тот же день приезда, т. е. пять дней после первой операции, профессора рискнули еще раз ее оперировать, несмотря на истощенный организм. После операции я спросила у хирурга, будет ли жить моя дочь; он мне ответил, что все сделал, что было в его возможности, а теперь все зависит... и показал мне на небо, добавив, что сможет сказать что-нибудь определенное только через три-четыре дня. То, что мы с мужем пережили в эти дни, нельзя описать. Лена у нас единственная дочь.
Надо сказать, что к дочке нас не допускали, она лежала в особой палате, где над больными происходит ежеминутный надзор. На следующий день после операции, совсем убитая горем, я вспомнила, что есть возле Парижа Леснинский монастырь с чудотворной иконой Божией Матери. В тот же вечер мы с мужем туда поехали и отслужили молебен перед иконой Божией Матери. Монахини нам сочувствовали, все молились за нашу Лену и просили держать их в известности об исходе болезни. К нашему великому счастью мы смогли через несколько дней им сообщить, что доктор смог определить у Лены первые признаки возобновления функций организма. С этого дня здоровье нашей Лены стало быстро поправляться и в скором времени мы ее привезли в монастырь, поблагодарить Божию Матерь и причаститься.
Все вышесказанное представляет случаи благодатной помощи Божией Матери через Ее чудотворную икону отдельным лицам. В отношении же к Своему монастырю Божия Матерь является Устроительницей. Путеводительницей, Спасительницей, Питательницей и Утешительницей. С первых дней его существования и до сих пор вся жизнь монастыря проходит под чудным Покровом Божией Матери, способствовавшей его необычному росту на первых порах, выведшей его из охваченной безбожной властью России, соблюдшей его на чужой земле и вторично выведшей его безбедно из под коммунистического ига, наконец, чудесно устраивающей его жизнь на охладевшем к вере западе, где он является живым свидетельством реальной помощи Божией Матери тем, кто с полной верой отдает себя Ее покровительству.
Радуйся, Радосте наша, покрый нас от всякого зла честным Твоим омофором.

   Леснинский Свято-Богородицкий женский монастырь в Провемоне (Нормандия), сегодня является одним из центров русского женского монашества во всём мире. А для тех, кто относит себя к "зарубежникам", это и вовсе место уникальное. Монастырь, основанный по благословению святых Амвросия Оптинского и Иоанна Кронштадтского, связанный с именами святителей Иоанна Шанхайского и Филарета Нью-Йоркского, в котором благоговейно хранится чудотворная икона Божией Матери, продолжает привлекать множество паломников из всех стран и юрисдикций.
Теперь у обители появилась и собственная святая. 9-10 октября 2010 года в стенах монастыря прошла канонизация его основательницы игумении Екатерины (Ефимовской) (1868 – 1925), память которой будет праздноваться в день преставления, 28 октября по новому стилю.
Мать Евфросиния, которая подвизается в Лесне уже 25 лет, стала одним из главных организаторов монастырского праздника 2010 года, во время которого и прошло прославление новой "наставницы монахов и собеседницы ангелов", игумении Екатерины. Почитание матушки в монастыре сохранялось с самой её смерти, которая произошла в сербском монастыре Хопово, через пять лет после того, как леснянки перебрались в Югославию из мятежной России. По монастырским меркам это не так уж давно – нынешняя игумения Макрина (Холмова), шестая в истории обители, поступила в монастырь, когда ещё были живы сестры, помнившие матушку Екатерину и старую Лесну, оставшуюся в бывшем Западном крае Российской Империи (современная Польша).
Строить "новую" Лесну сёстрам пришлось несколько раз: в Петрограде в 1914-м, в Бессарабии в 1917-м, в Сербии с 1920-го по 1949-й и дважды во Франции. И всюду монахини воспроизводили уголок старой России, с такой степенью аутентичности, что если не выходить за ворота монастыря, то сохраняется полное ощущение, что ты на родине. Именно это и привлекало сюда друзей монастыря и его насельниц со всего русского рассеяния.
Для внешнего взгляда в монастыре мало развлечений. Пруд да запущенные тропинки в парке, сквер с берёзой да несколько скамеек для уединённых бесед. Для эмигрантов, а сегодня и православных из России, важнее ежедневные богослужения, по которым так тоскует душа христианина.
Престольный праздник Леснинской иконы, на котором должно было пройти прославление новой святой, задумывался сёстрами очень широко по меркам современной Истинной Церкви, которая объединяет уже не тысячи, а десятки общин, раскиданных по всем континентам. К празднику была не только написана икона и составлена служба преподобной жене, но и выпущено несколько книг на русском и французском языке, продумана программа приёма и размещения нескольких групп паломников, которые прибыли на праздник из Америки и Австралии, Европы и бывшей Российской Империи. Стремясь сократить расходы небогатых христиан из России и Украины, организаторы забронировали недорогие авиабилеты до Берлина, откуда паломников забрали автобусом. Кроме жизни и молитвы в монастыре, для гостей были организованы поездки к православным святыням Франции. Все желающие смогли посетить кафедральный католический собор Амьена, где хранится честная глава Иоанна Крестителя, которая даже была открыта для архиереев и паломников, Шартр, где сегодня пребывает Риза Богородицы и Париж. А для постоянных гостей Лесны неожиданным бонусом стало разрешение свободно рвать яблоки в монастырском саду. Время для сбора из-за подготовки к торжествам было упущено, и перезревшие плоды во множестве остались на ветках. Поэтому матушка игуменья разрешила паломникам лакомиться сочными и "намоленными" яблоками.
Праздненства прославления матушки Екатерины начались с пятницы, 8 октября. В этот день вечером начался круг богослужений субботы, на которых она в последний раз поминалась за упокой. Перед воскресной всенощной духовник Леснинского монастыря иеромонах Евфимий с диаконом Виктором Заводовым из Омска последний раз служили панихиду. Чтением "Акта о канонизации" началась праздничная Всенощная. Акт читал архиепископ Тихон Омский и Сибирский в присутствии двух других архиереев РИПЦ, прибывших на праздник: Вениамина Черноморского и Кубанского и Гермогена Гомельского и Черниговского. В нём говорилось о подвиге игуменьи Екатерины по созданию монастырей на Холмщине и в Сербии, которые отличались от других русских женских монастырей послепетровской эпохи широкой миссионерской и просветительской деятельностью.
Громко и убедительно читает владыка Тихон текст синодального Акта.
Сосредоточенно пел сестринский хор, небольшой "зимний" храм обители был полон молящихся. Присутствие сербских сестёр из монастыря Новый Стеник со схиигуменьей Евфросинией и монахинь из катакомбного монастыря в Беларуси, которые почти синхронно творили поклоны, придавало службе особую чинность. Трем архиереям сослужили восемь священников, среди которых громовым и внушительной бородой голосом выделялся иеромонах Михаил (Хаматов) из Владикавказа и диакон Виктор (Заводов). Всенощная продолжалась около пяти часов и закончилась в полной темноте.
Честные мощи преподобной Екатерины, которые были обретены в 1984 году, во время поисков её могилы в разорённом красными партизанами в 1943 году монастыре Хопово, до сих пор покоятся под спудом на Фрушской горе в Сербии. В этом году, накануне прославления матушки, монахиня Амвросия и инокиня Татиана из Лесны, вместе с сёстрами из Нового Стеника, посетили её могилу и молились у надгробия святой, сооружённого на личные средства архиепископа РПЦЗ Антония (Батрошевича) в 1986 году. Почти перед самым прославлением, в сентябре, панихиду у её могилы в Хопово совершил иеромонах Филарет (Копытов).
Мерно шла литургия архиерейским чином.
После причащения начался крестный ход. Был он, конечно, не таким массовым как на родине, где только число леснинских сестер и учениц доходило до 500 человек, зато в нём присутствовали все представители видимой Церкви и, конечно, все – Небесной и Торжествующей.
Многие паломники уже разъехались по домам, увозя с собой не только благодатные воспоминания и по паре монастырских яблочек на дорожку, но и бумажные иконки новопрославленной святой, которая теперь молится не только за леснинских сестер, но за всех нас, православных христиан, в своих отечествах и рассеянии сущих.