Преподобный Никодим Кожеозерский

 

Дни памяти: 3 июля / 16 июля и 31 октября / 13 ноября

Святый праведный Никодим родился в Ярославской губернии, близ града Ростова, в селе Иванькове и наречен во святом крещении Никитою. Родители его были земледельцы, люди трудолюбивые и благочестивые, воспитали его в страхе Божием, научив благонравию и чтению церковных писаний.

В малолетстве он часто находился с отцом в поле. Некогда, быв один и пася стадо родительского скота, он внезапно услышал, как будто свыше от воздуха, голос, взывавший к нему: «Никодим! Никодим!» Пораженный этим необыкновенным голосом, озираясь кругом и не видя никого зовущего, он в испуге возвратился домой и рассказал родителям о случившемся. Родители успокоили его и предвозвестили ему в будущем иной род жизни.

Он, как послушный сын, оставался в дому их до самой их кончины, вскоре за тем последовавшей. Оставшись в юных летах сиротою и отдав родителям последний долг погребения, он отправился в Ярославль, где пробыл долгое время и научился ковать гвозди. Из Ярославля он пошел в Москву, где жил также долго, занимаясь деланием и продажей гвоздей, от чего и имел пропитание, а излишнее постоянно подавал нищим, весьма часто посещал церкви, молился благоговейно, со смирением о своем спасении, не забывая никогда взывавшего к нему на поле голоса и предречения родительского.

Соседом его жилища в Москве был некто простолюдин, пришедший из Твери и также занимавшийся деланием и продажею гвоздей. Он был в дружбе с блаженным уже и тогда Никитою, но имел крайне злую и непотребную жену, «яже и блудница бяше», говорит описатель жития Преподобного Никодима, иеромонах Иаков. Благочестивая жизнь сего человека и частые посещения его блаженным Никитою были не по сердцу и не по душе этой женщине. Вознамерясь как бы то ни было избавиться от своего мужа, она однажды сварила для его обеда кисель с ядом. Ничего не подозревая, муж ея, по частому обычаю, пригласил к своему обеду и Никиту. Когда они кончили обед, то муж сей женщины вскоре помер в тяжких мучениях. А Никита, хотя Всеблагим Промыслом Господа и избавлен был от преждевременной и напрасной смерти, но страдал от сего долгое время тяжкою болезнию в утробе. От этих страданий, не будучи в силах работать один, Никита решился распродать свои изделия и идти в другие места. Когда он вышел с ними на торжище, то приблизился к нему незнакомец в странном одеянии и сказал блаженному: «Никита! чем болишь ты и что приключилось тебе? Скажи мне все подробно, без всякого сомнения». Когда же страдалец рассказал ему все о случившемся и о продолжающихся еще мучениях от яда, то незнакомец сказал ему: «Приходи, чадо Никита, в шестой час дня на ров, в собор Покровский, там увидишь меня, я дам тебе нечто пить. Молитвы Пресвятыя Богородицы помогут тебе, и ты будешь здоров». Блаженный Никита, хотя с великим от болезни трудом, пришел на указанное сим человеком место и увидел его, идущего уже к нему на встречу, с небольшим сосудом в руке. Никита, по повелению незнакомца, осенил себя и сосуд крестным знамением и лишь выпил, что в нем находилось, – тотчас сделался здоров и, возблагодарив Бога, пошел обратно, а странник скрылся от его взоров. Это был блаженный Василий, Христа ради юродивый.

По исцелении, немного спустя времени, блаженный Никита проходил мимо места, называемого Кулишки, где в земляной куще жил другой человек Божий – юродивый Илия. Вокруг него толпилось множество народа, остановился пред ним и Никита, а Илия, обратясь к нему, спросил его пророческим голосом: «Откуда пришел сюда, Хозьюгский пустынник?». Не уразумев вполне этих слов, блаженный Никита понял, однако же, что это не простые слова, а призвание свыше, и с сей минуты начал размышлять, как бы уединиться ему от суетного мира и спастись.

Приняв твердое намерение, он вскоре самым делом исполнил его: продав все, что имел, и, раздав нищим, он пришел в обитель Чуда Архистратига Михаила в Кремле и упал к ногам архимандрита Пафнутия, со всем смирением и покорностию прося его молитв и благословения. Пафнутий, благословив его, спросил: «Зачем ты пришел к нам нищим, чадо?» Тогда блаженный Никита жалостно, от всего сердца и души, со слезами стал умолять Пафнутия облечь его в монашеский образ. Архимандрит, видя добровольное согласие и усердие Никиты к духовной и монашеской жизни, также заметя в нем кроткий нрав, с глубоким смирением, и прозрев в нем добродетели и будущее непорочное, ангельское его житие, уступил неотступным молениям Никиты и принял его в число своей братии, возложив на него прежде сорокадневный строгий пост, молитвы и тяжкие послушания. Все сии послушания проходил, посты и молитвы совершал блаженный Никита с любовию, крепостию и твердостию выше сил человеческих, к изумлению всей братии.

Архимандрит Пафнутий, внимая новым и еще усерднейшим молениям блаженного Никиты о пострижении и видя крепкое в добродетели его житие, облек его в одежду инока и нарек Никодимом. Так исполнился пророческий глас свыше на поле, когда он пас стада своих родителей. С отнятием власов, блаженный Никита отнимает свою волю, во всем отвергает себя, безпрекословно, с охотою и любовию исполняет всякое веление своего духовного отца архимандрита Пафнутия, вполне постигнув умом, душою и сердцем, что постригшемуся иноку от начала до конца своей жизни всего необходимее не иметь своей воли, но держать послушание, смирение и мудрость.

По повелению архимандрита после пострижения блаженный Никодим начал проходить в сей обители разные монастырские службы и трудиться на всю братию честно, усердно, прилагая труды к трудам, так что все иноки дивились жестокости его жизни и все горели к нему любовию. Ибо блаженный был во всем кроток, смирен, послушлив, нестяжателен и братолюбив, в пище и питье крайне воздержан, пред всеми, а особливо пред старцами, молчалив и недерзок, никогда и никому не прекословил, в скорбях и болезнях терпелив. Ненавидя славу и похвалу, всегда избегал их, считая себя пред Богом грешнейшим и худшим из всех людей, ни на кого не сердился, словом, вел ангельскую жизнь. Жестоким воздержанием, неусыпными и тяжкими трудами и терпением умерщвляя страсти и плотские похоти, был вместе с тем мудр, мужествен, правдив и целомудрен. Как он украшался всеми сими добродетелями и довольно научен был архимандритом Пафнутием Божественному Писанию, то вскоре поручена была ему и церковная служба, а именно кандило-вжигательная: он подготавливал храм Божий к службам, возжигал светильники.

В 1602 году архимандрит Пафнутий за благочестивую жизнь свою возведен был в сан Митрополита Сарского и Подонского. Митрополиты Сарские и Подонские были ближайшими помощниками Всероссийских патриархов и жили на Крутицах. Никодим, по настоянию своего наставника, покинул обитель, в которой пробыл 11 лет, и последовал за ним на Крутицы. Но пробыв там одно лето, он начал помышлять о пустынной безмолвной жизни и неоднократно просил Пафнутия благословить его в желаемое путешествие. Архимандрит Пафнутий, любя его искренне, жалел разстаться с ним и всеми мерами удерживал инока Никодима. Но убежденный, наконец, неотступными его просьбами и мольбами, митрополит благословил его, дав ему в сопутницы Владимирскую икону Пресвятыя Богородицы. Получив сию драгоценность, блаженный Никодим воздал хвалу Богу, сказав: «Настави мя, Господи, на путь Твой, и пойду во истине Твоей». С радостию пошел он к северу, в приморские страны и, достигши в 1603 году Кожеозерского монастыря, поселился в нем.

В сем монастыре Преподобный Никодим пробыл только полтора года, печа на братию хлеб, приготовляя кушанье и исполняя с любовию и терпением все службы монастырские. Не только никогда не пропускал он Божественной службы, но и в храм приходил всегда прежде всех. Любимый всеми братиями и прославляемый ими за свою строгую, кроткую и примерную жизнь, он вменял все похвалы себе в осуждение, помня слова Великого Афанасия: «Ржа снедает железо, так снедается и монах от похвалы человеческия, если сердце его прилежит к оной». Преподобный Никодим замыслил избегнуть сих похвал и избрать совершенно отшельническую жизнь. Поэтому, оставив монастырь, он ушел во внутреннюю пустынь за пять поприщ от монастыря, на реку Хозьюгу, где соградил себе собственными руками келийцу малу, токмо в меру единого человека, и поселился в ней с благословения настоятеля. Таким образом сбылось предречение блаженного Илии в Москве на Кулишках, назвавшего его 13 лет тому назад Хозьюгским пустынником.

В сей скорбной пустыни, окруженной непроходимыми мхами и болотами, Преподобный Никодим провел 36 лет, во всем подражая Преподобным Отцам Антонию Великому, Павлу Фивейскому и Онуфрию Великому, стоя дни и ночи в слезах, на бдении и молитвах. Никогда не ложился спать на ложе, а дремал только, и то немного: или стоя, не прислонясь даже к стене, как будто кем поддерживаемый, или же сидя, когда ослабевали его силы и уставали стопы. В пищу употреблял пустынные травы и коренья, или же, очистив часть леса и вскопав сам землю, сеял репу, часть которой оставлял себе на пищу, а большую часть отсылал постоянно в монастырь на братию. Также ловил в реке Хозьюге небольшой удой рыбу, которую прежде квасил, и когда уже покажутся в ней черви, то вкушал от нея немного, не почитая себя достойным даже свежей пищи. Пил одну воду и изредка сначала молоко, которое приносили ему из монастыря, но и от него вскоре отрекся. Преподобный в сей келии часто говорил себе: «О смиренный Никодим, обрел ты себе место безмолвное для своего спасения, так воспряни духом в сие краткое, мимотекущее время, хотя и в единонадесятый час, ибо вечер уже приблизился и праведный Судия приидет со славою воздать каждому по делам его».

В начале своей отшельнической жизни Никодим претерпел многия и неизреченныя искушения от наваждения бесовского, которых и списать всех невозможно, но ни разу не устрашился демонов, представлявшихся ему в разных видах, спасаясь от них псалмопением и молитвами, исходившими из уст его безпрерывно.

Однажды Преподобный, подходя к реке Хозьюге почерпнуть воды, видит лежащую на краю берега, как будто мертвую женщину, одетую в красное платье. Подумав, откуда и как она могла явиться в таком пустынном месте, он уразумел, что это представление беса, перекрестился и, с молитвою животворящему кресту, ударил по ней жезлом, который имел в своей руке, и женщина обратилась в гнилое дерево.

  

Преподобный возвращался домой с водою, творя молитву от соблазна: «Владыко Господи, Иисусе Христе! Сыне Божий, Слово Отчее! Не посрами мя грешнаго на Тя уповающаго и прибегающаго к Тебе. Человеколюбче Боже всякого утешения! Щедрый и Милостивый Господи, прежде век и ныне и всегда Сый! отжени от мене, раба Твоего, возстающаго на мя и борющагося на мя диавола. Се бо, яко лев, ходяй, ищет, кого поглотити. Такожде убо и на мене, раба Твоего, днесь вооружается и хощет мя пожрети. Но не предаждь мене, Господи, обидящим мя: яко благословен еси во веки веков. Аминь!»

Ожесточенный за неудачу в соблазне, сатана, разсвирепев на Преподобного за усердную его молитву, явился ему в страшном видении, со многими бесами, также претворившимися в разные виды, и с ревом, скрежеща зубами, закричал на него: «Оставь, колугер, злый старец, оставь сию пустыню! Какая тебе польза в ея приобретении? Оставь же нас, пока мы не убили тебя!» Преподобный же Никодим, став немедленно на молитву и воздев руки свои к небу, начал с усердием читать псалом: «Боже, в помощь мою вонми» и когда проговорил слова: «И ярость гнева Твоего да постигнет их, преблагий Господи в то же мгновение все бесы, уязвленные как бы стрелою, исчезли, а Преподобный, исполняясь необыкновенной духовной радости, воспел Господу благодарственную молитву.

Видев диавол и тут неудачу свою, задумал изгнать Преподобного из пустыни силою, для чего и зажег его келию. Но Преподобный и в сей страшной беде, не желая оставить объятой уже пламенем своей маленькой келии, повергнул себя ниц и молился еще усерднее: или отвратить от него это зло, или же сопричесть его к лику мучеников. И милосердый Господь, видя веру его, труды и усердие, избавил его немедленно, ибо внезапно от запада явилась страшная туча, стала прямо над келиею и проливным, как из реки, дождем погасила пламень. А Преподобный воспел хвалу трех отроков и псалом «Вознесу Тя, Господи, яко подъял мя еси и не возвеселил еси врагов моих о мне» со многими другими молитвами.

Затем в третий раз злые демоны явились к нему в келию в виде разбойников, взяли все, что было необходимого для жизни, и с великими угрозами унесли от него в пустыню. Но так как Никодим в это время угроз и разграбления стоял подобно непоколебимому столпу на молитве, поя Богу благодарственную за сие молитву и прося даровать ему победу и одоление на диавола, то демоны, пошатавшись с вещами и пищею Преподобного по пустыне, нудимые силою Божиею, вскоре возвратились в его келию. Все, что разграбили, они положили в целости у порога оной и сказали ему: «О злой колугер, ты уже всеми мерами победил нас, и мы более не будем приходить к тебе». Преподобный же, сотворив молитву и дунув на них, изрек: «Господь да запретит вам, все лукавые демоны» – и от сего дуновения и слова они, как дым, исчезли в то же мгновение.

Но демоны, несмотря на свое обещание, не оставили в покое Преподобного и еще раз захотели испытать, не изгонят ли его из пустыни. Диавол выставляет на него новое и сильнейшее бедствие: он запруживает реку Хозьюгу и вода затопляет берега, верхушки кустов и обходит со всех сторон его хижину. Преподобный Никодим, видя келию свою до половины уже в воде, берет подаренную ему митрополитом Пафнутием Икону Пресвятыя Богородицы «Владимирския» и с нею взбирается на крышу келии, где, став, как столп, на молитву, читает и поет многие душеспасительные псалмы. Между тем вода достигла уже самой кровли, но по мере его чтения вдруг начала убывать. Когда вода вошла в свои берега, то он, возвратясь в келию, снова и еще пламеннее стал молиться о чудесном спасении своем от явной погибели.

С тех пор уже демонския искушения не тревожили его более. Но за всем тем, исполнясь уже чудодейственной силы, святости и других даров благодати Божией, Преподобный Никодим недолго прожил спокойно в своей любимой келии, очищенной и омытой огнем и водой.

Однажды в зимнее время настоятель Кожеозерской обители послал некоторых из монашествующих братий посетить Преподобного и с ними отправил, что нужно было для его потребностей. С ними вместе пришли испросить его благословения и молитв некоторые из жителей монастырского коровьего двора, которые питали к Преподобному большую веру и любовь за дивную жизнь его. Они и прежде часто приходили к нему за благословением и снабжали его необходимою пищею, так как он уже изнурил себя, состарился и не мог более работать сам в лесу или в поле.

Пришедши к Преподобному, они едва смогли отыскать его келию, занесенную от сильных бурь огромными снежными сугробами. Они нашли Преподобного под снегом, как будто бы в пещере, молившегося со слезами, а возле него вместо воды – снег, которым он утолял жажду, ожидая, доколе не растают погребшие его снега. Видя такие неимоверные подвиги, видя и келию, прежде еще со всех сторон обгорелую, а теперь уже полуразрушенную, добрые мужички – работники монастыря, просили у Преподобного благословения и приказания построить для него, не в дальнем расстоянии, новую келию. Но Преподобный, возбраняя им это желание, говорил: «Не делайте мне, чада, яко да умру в сей малой моей келии». Малая келия, построенная его руками и полуразрушенная, казалась ему красивее и обширнее всех чертогов.

Однако любовь неотступно просящих его иноков и мирян тронула человеколюбивое сердце Преподобного и он, вопреки своему сердечному желанию – окончить дни в устроенной его руками малой келии – со вздохом и слезами благословил их сотворить ими желаемое, глаголя: «Яко же хощете, чада, тако и творите».

Просившие, получив благословение Никодима, скоро устроили вверху, по той же реке Хозьюге, не более как в полуверсте от старой, новую келию с малыми сенцами и пришли просить его о переселении туда. Воздохнув из глубины сердечной, Преподобный отправился за ними на новоселие, уже старый и хилый.

Но исполнив неотступные их просьбы и моления, он и сам просил и умолял сих крестьян ископать близ новой его келии большую и глубокую яму, не объявляя им о своем намерении. И когда она была готова, то Преподобный Никодим часто в нее спускался и в сокрушении своего сердца молился там Богу.

А однажды он пробыл в ней 40 дней и 40 ночей, не выходя ни разу, без малейшей пищи и питья, день и ночь моляся Спасителю и питаемый единственно Божиею благодатию. Таким образом, Преподобный и любви ближнему не воспротивился, и перемену его жилища на новое удобнейшее постарался вознаградить новыми, необыкновенными подвигами поста и молитвы. Так он жил в новой келии не малое еще время, получив от Господа высокую прозорливость и дар чудотворений.

Слава о чудесах и необыкновенно строгой, постнической жизни Преподобного Никодима достигла наконец до Москвы и до Святейшего Патриарха Иоасафа I, который с нарочными послал к Преподобному в 1639 году в дар свою дорогую патриаршую шубу, прося его благословения, заповедал ему молиться за благоверного царя, за все христолюбивое воинство и за вся православные христианы. Преподобный, приняв шубу с великою честию, облобызал ее и, вознесши за царя и патриарха молитву, отослал шубу тогда же в монастырь, сказав: «Довлеет моей худости единого рубища», – считая себя недостойным носить ее, потому что в течение стольких лет обык носить худое и многошвейное рубище, едва прикрывавшее наготу его.

Сказав сии слова, Преподобный Никодим начал молиться, говоря: «Владыко, Господи, Иисусе Христе, сподоби мя сообщника быти славы Святых Твоих и с теми причаститися Царствию Твоему, и сопричти с теми во свете Твоем, его же уготовал еси праведникам Твоим». Не успел Преподобный окончить своей молитвы, как явились пред ним два мужа – один в святительской, другой в монашеской одежде. Думая, что это привидение, Никодим испугался, но одетый в святительскую одежду сказал ему: «Не бойся, раб Христов, пустынный житель и ревнитель преподобным! Господь послал нас возвестить тебе о скором твоем преставлении, ибо вскоре примешь благое Иерусалима, уготованное от Господа любящим Его».

На вопрос Никодима, припадшего к ногам их, кто они, первый отвечал: «Я Алексий, Митрополит Московский, а со мною Дионисий, архимандрит Сергиевского монастыря Святой Троицы. О Преподобный! О чем ты молился Господу, то будет по твоему прошению, причтен будешь со святыми и водворишься во Царствии Небесном». И с этими словами оба стали невидимы.

После сих слов Преподобный Никодим, исполнясь духовной радости, воздал славу и благодарение Богу. Чувствуя уже, что тело его изнемогает, он призвал к себе настоятеля монастыря игумена Иону, рассказал ему подробно о своем видении во время молитвы и о своем скором отшествии, и просил причастия Святых Христовых Таин.

Иона начал упрашивать Никодима выйти из уединения в обитель, подать ей благословение и перед кончиною помолиться там за всю братию. На это Преподобный отвечал, что он желал бы умереть в своей смиренной келии. Но прошения игумена были убедительны и неотступны, и Преподобный Никодим, покорный даже до смерти своим наставникам, оставил свою любимую пустыню, в которой так долго и много подвизался на невидимого врага, вышел из своей келии и пред вратами монастыря встречен был всею братиею с большою от всех честию, ибо все видели в нем святого. Каждый из братии приступал к нему с благоговением, лобызал его и, принимая от него благословение и святую молитву как некоторый дар свыше, приглашал его поселиться в своей келии, ревнуя каждый послужить ему. Но Преподобный Никодим, желая до конца сохранить безмолвие, увидав маленькую пустую келийку, вошел в нее и в ней стал ожидать своего отшествия. Преподобный пробыл в сей келии 47 дней, непрестанно молясь Господу и Пресвятой Богоматери, весьма часто приобщаясь Святых Христовых Таин и таким образом соблюдая строжайший пост. В услужение ему был представлен помянутый прежде послушник Иоанн Дятлев, который трудился уже со смирением на всю братию и которого любил Преподобный за его кротость и благонравие.

В день кончины Преподобного Никодима Дятлев шел после обеда из братской трапезы на послушание и, проходя мимо его кельи, стоявшей на пути, услышал голос Преподобного Никодима, зовущего его к себе. Отворив дверь в сени пред кельею, он увидел Преподобного, сидящего на сенном пороге и просящего его отвести на место в келью, ибо он очень уж ослаб и не мог сам подняться с места. Когда Дятлев исполнил сие приказание, то Преподобный благословил его сими словами: «Иди, чадо Иоанне, с миром. Господь с тобою да будет во вся дни живота твоего». Приняв сие благословение, Дятлев оставил Преподобного.

Вскоре за тем и игумен с братиею, выйдя из трапезной, ощутили необыкновенное благоухание. Дивясь сему и озираясь кругом, желая узнать, откуда оное исходит, они обратились и к келье Преподобного Никодима. Почувствовав, что благоухание истекает из нее, обрадовались сему и пошли к нему. Видя же, что келья затворена и не получив ни ответа, ни благословения на свое обычное воззвание, они сами вошли в нее и нашли Преподобного уже скончавшимся, а лицо его было светлое и радостное.

Это совершилось 3-го (16) июля 1639 года. Преподобный Никодим прожил в монашестве более 48 лет: 11 из них в Чудовом монастыре, полтора года на Крутицах, в Хозьюгской келье 36 лет безвыходно и в Кожеозерском монастыре 47 дней. Игумен и братия, совершив с благоговением обряд отпевания, тело Преподобного, исполненное благоухания и светлости, погребли честно близ церкви Богоявления Господня по южную сторону, покрыв могилу синею плитою. Многие чудеса и исцеления подавались приходившим с верою к святому гробу его (Чудеса прп. Никодима).

Жизнь и подвиги Преподобного Никодима вскоре после его кончины были описаны учеником его иеромонахом Иаковом, который, еще до своего пострижения, жил в Кожеозерском монастыре, называясь Иоанном Дятлевым.

Чудеса Преподобного Отца нашего Никодима

во время земной его отшельнической жизни

Спаситель наш Иисус Христос, рекший: «Прославляющия Мя прославлю», возжег светильник всех добродетелей в Преподобном Никодиме и за многое его терпение, труды и прославление Своего имени прославил его даром чудотворения.

В 1630 году два архангельских рыбопромышленника Кирияк Кононов Козлов и Иван Максимов Пешков пришли в Кожеозерскую обитель отслужить благодарственный молебен за спасение их в Белом море от потопления и рассказали настоятелю монастыря и всей братии следующее.

«Плыли мы с товарищами в лодке, из реки Варзуги, в последний путь осеннего времени. Вышли в море благополучно, но там вдруг настала сильная буря и окружившими льдинами отнесла нас от берега, более чем на пять верст. Долго мы носились по морю, не имея, за толщиною льдов, пристать к берегу, думали уже лишиться жизни и в отчаянном положении начали усердно молиться милосердому Господу о спасении нашем, призывая на помощь Пресвятую Матерь Божию и многих святых Его угодников. Вспомнили в это время и о Преподобном Никодиме, о чудесах которого, не видав его, много слышали, просили и его, мысленно, помолиться за нас. Сидя вдвоем на корме, от усталости и большого труда впали в самый тонкий сон и видим во сне, что к нам подошел старец и сказал: «Знаете ли вы Хозьюгского пустынника Никодима, которого призываете в молитвах на помощь?» И с сими словами, став на корму, начал править лодку к берегу, успокаивая нас словами: «Не бойтесь, чада, но все упование возложите на Бога и на Пречистую Богородицу, и вы спасетесь от беды сей». Лодка наша, при управлении чудным кормчим, шла к берегу, как бы по реке, между образовавшимися двумя льдистыми берегами, и мы пристали ничем невредимы».

Это случилось за девять лет до преставления Преподобного. И слава о нем прошла повсюду. И многие приходили к нему в пустыню за благословением и молитвами, дивясь его терпению; ибо видели в нем совершенного человека Божия, ведущего небесную жизнь.

Еще прежде сего события на море Преподобный Никодим прославился даром прозорливости и исцеления болезней.

Преподобный Никодим имел в Кожеозерской обители одного близкого к себе инока, который проводил добродетельную жизнь и часто приходил к нему в пустыню за благословением. Никодим всегда принимал его с радостию и любил его за смирение. Этот инок был послан от игумена обители Авраамия для управления монастырским селом на реке Онеге, где он жил и правил имением немалое время. При отправлении его в путь Преподобный Никодим сам просил его, чтобы он купил и прислал к нему с кем-нибудь в пустыню несколько маленьких удочек, что тот и выполнил с радостию. Но посылая с посторонним человеком рыбные уды, завернул вместе с ними в платок несколько серебряных монет на нужды Преподобного. Когда явился к Преподобному посланный и по монастырскому уставу сотворил пред келиею его обычную молитву, то Никодим, увидя его из окошка кланяющегося, просящего себе и пославшему благословения и подающего завязанный платок, прозрел о находящемся в платке и ответил: «Чадо, развяжи узел, уды отдай мне, а серебряные монеты возьми себе». Посланный исполнил приказание, благодаря Бога и дивясь прозорливости святого.

В 1624 году, во время поста Апостолов Петра и Павла, игумен Кожеозерской обители Авраамий, взяв с собою инока Моисея и послушника Иоанна Дятлева, отправился посетить Преподобного. Приплыв по озеру и по реке Хозьюге к берегу, они за поприще до кельи Преподобного пошли пешком, а он встретил их на полпоприще. По обычных поклонах и взаимных благословениях, игумен спросил его: «Кто возвестил тебе, Преподобный, о нашем пришествии?» Он же отвечал: «Я ожидал тебя, отче, в эти дни, а мне никто не сказывал о тебе».

С игуменом в первый раз пришел к Преподобному помянутый Иоанн Дятлев, и между тем как игумен дивился еще предвидению Никодима в будущем, Преподобный, по пришествии в келию, сам спросил игумена: «А сей Иоанн Дятлев давно ли в монастыре живет?» Изумленный игумен отвечал ему вопросом: «А ты, отче, почему его знаешь и называешь по имени?» Тогда Преподобный, поникнув головою, сказал: «Я, отче, у тебя спрашиваю о нем». Авраамий отвечает, что Иоанн живет в монастыре только две недели и что страдает сильно глазами, не имея возможности читать и книги, а вместе с тем просит Преподобного помолиться Богу об исцелении сего послушника. Иоанн Дятлев, пораженный встречею и вопросом Преподобного Никодима не менее самого игумена, и, уверовав уже в благодать Божию, чудодействующую во святом, сам, падши в ноги Преподобному, просит его молитв об исцелении своем от глазной болезни.

По довольной за тем беседе о душеспасительных предметах, посетители возвращаются домой, а Иоанн Дятлев уже по дороге чувствует, что болезнь его облегчается. Но как смиренномудр был прозорливый Чудотворец! Когда при расставании игумен Авраамий просил Преподобного Никодима помолиться о нем ко Господу, да подаст ему оставление грехов и спасет душу его, то Никодим взаимно просил игумена помолиться о нем грешном, когда будет приносить Святые Дары, да помилует Бог его непотребного.

В то же лето игумен Авраамий вместе с Иоанном Дятлевым вновь посетили святого Никодима и также были встречены им далеко от кельи. Иноки остались беседовать в поле, а Иоанн пошел уснуть в келии прп. Никодима и так угорел, что едва выполз из оной и лежал на пороге. Преподобный провидел о случившемся, пришел навестить Иоанна, подал совет молиться Богу, и в тот же час Дятлев встал невредим, не чувствуя ни малейшей в голове боли.

Затем игумен с Иоанном сели в карбас и поплыли вверх по реке Хозьюге осмотреть новоочищенные сенные покосы. По возвращении назад увидели Преподобного Никодима, прогуливающегося по берегу реки, окруженного со всех сторон стадом оленей, мирно пасшихся. На вопрос игумена, как олени пасутся, не боясь его, Преподобный со смирением отвечал, что они часто приходят сюда, но олени, при первых словах игумена, все стремглав разбежались по пустыне. С этой минуты Иоанн Дятлев совершенно исцелился от глазной болезни, так что мог читать Божественные книги без всякого препятствия.

По некотором времени, тот же Иоанн Дятлев сам о себе повествует: в пост Рождества Христова, за неделю до праздника допустил нетрезвость, отчего не только голова, но и глаза его вновь разболелись ужаснейшею болью. Долго скрывая болезнь свою, он, наконец, Великим постом, незадолго до Пасхи, вздумал лечиться у какого-то неизвестного человека, притом тайно от братии и ночью. Но лишь только принял он лекарство, как боль от головы и глаз увеличилась, изо рта и носа потекла ручьями кровь и текла всю ночь. Дятлев обратился к другим врачам, но и от них не получил ни малейшего облегчения, а между тем наступал праздник Пасхи. Тогда он вспомнил, что Преподобный Никодим молитвами своими исцеляет все болезни с верою к нему притекающих. Дятлев имел у себя небольшой лоскут от мантии Преподобного. Взяв его с верою, он закрыл ими рот и ноздри, и в то же мгновение течение крови прекратилось.

В 1636 году, 8 сентября, менее чем за год до своего преставления, Преподобный Никодим явился во сне тому же Дятлеву, страдавшему тогда желудком, и, прикоснувшись руками к больному месту, сказал: «Чадо Иоанне! Я всегда молю о тебе Бога, чтобы он подал тебе исцеление», – и с этими словами стал невидим, а Иоанн Дятлев с тех пор и до смерти ничем уже болен не был.

Спустя после этого несколько времени Иоанн Дятлев пострижен был в том же монастыре в монахи под именем Иакова, был потом иеромонахом и описал подробно жизнь и чудеса Преподобного Никодима языком славянским.

Чудеса Преподобного Никодима по его преставлении

Послушник Иоанн Дятлев (впоследствии иеромонах Иаков), приступая к описанию посмертных чудес Преподобного, рассказывал, что когда он начал описывать жизнь и подвиги Преподобного и молился усердно Богу – да просветит его и поможет исполнить сие дело, то однажды, после Божественной Литургии, лег с молитвою отдохнуть в своей келье. И видит во сне, что ходит он будто бы по церкви, между множеством народа, а посреди церкви – раскопанная земля и в ней стоящий гроб. На вопрос же его, чей это гроб, народ отвечал ему: «Преподобного Никодима». Взирая на гроб и опасаясь упасть туда, он, Иаков, внезапно упал на него и сильно испугался, но Преподобный поднялся, сел в своем гробу, обнял его крепко своими руками и, весело глядя на него, начал его успокаивать. Иаков, успокоясь, начал расспрашивать Преподобного о его пустыннических подвигах и, между прочим, спросил: так ли это все было, как он слышал от других людей, свидетелей его жизни и тяжких трудов, и написал о нем? На что Преподобный весело отвечал: «Добре сотворил еси, чадо, вся бо сия пострадав Царствия ради Небесного» – и, обняв его еще крепче, сказал: «Чадо! Потщися сохранити чистоту и целомудрие и подвизайся». С этими словами угодника Божия Иаков проснулся.

Чудо первое. Исцеление женщины от ломоты и лихорадки

В одно время мать сего Иакова, Евдокия, возвратясь с брачного пира от соседей домой, опасно заболела желудком, а в костях и ребрах жестокою ломотою, и в то же время страдала сильною лихорадкою. Болезнь была и внезапна, и, по некоторым признакам, необыкновенна, потому особенно, что желудок ея каждый день все более и более расширялся. Из множества призванных врачей ни один не только не оказал ей ни малейшей пользы, но не мог даже определить и свойства болезни. Так страдала она пять недель и в одну ночь явился ей, неспящей, Преподобный Никодим, повелевая молиться Богу и Пресвятой Богородице. Она же просила его, чтобы он помолился об исцелении ея от сей тяжкой болезни. И с этим прп. Никодим стал невидим. Члены семейства, услыша от нея о сем видении и повелении, взяли животворящий крест и, положив на нее, стали призывать на помощь Преподобного Никодима. И в тот же час она совершенно выздоровела.

Чудо второе. Исцеление от черной немочи

Некто Илларион Слотин имел дочь девицу, одержимую болезнию (так называемою черною). Все попечения нежного отца о возвращении здоровья его любимой и единственной дочери были безполезны, щедрые награды врачам напрасны, лекарства их нецелительны, и болезнь ея только более увеличивалась. Тогда Иоанн Дятлев рассказал Иллариону о чудесах Преподобного Никодима, о его чудесных исцелениях, дал ему бывшую всегда при нем часть мантии Преподобного, велел положить оную в воду и сею водою напоить больную. Когда же Илларион с верою и радостию сие исполнил, а больная, призвав на помощь Преподобного, эту воду выпила, то в тот же час исцелела.

Чудо третье. Исцеление от падучей болезни

Некто иерей Иов имел жену Зиновию, которая так страдала от припадков падучей болезни, что несколько человек не могли удержать ее, когда она билась руками и ногами о пол и о стены. Страдала она так долгое время и часто на улице, посреди народа, бросало ее внезапно на землю, и она оставалась в этом положении, как будто безумная и безгласная. Зиновия в спокойные от болезни минуты, слыша о чудесах Преподобного Никодима, дала обещание идти в Кожеозерскую обитель и над гробницею его отслужить молебен. И лишь только начала призывать его в помощь и просить об исцелении от болезни, то в ту же минуту почувствовала облегчение, а по приходе ея в обитель и по исполнении обета, болезнь совершенно ее оставила.

Чудо четвертое. Исцеление от лихорадки

Некто Филипп имел двух сыновей младенцев, страдавших сильною лихорадкою. Крайне сожалея о них и слыша о чудесах прп. Никодима, он начал ему молиться, призывая на помощь и прося исцеления своим детям. И оба сына его немедленно выздоровели.

Чудо пятое. Избавление на море от потопления и голодной смерти

Один пятидесятник из Архангельска, очень мало слышавший о Кожеозерской обители и ничего не знавший о Преподобном Никодиме, придя в сей монастырь по обету на богомолье и на поклонение мощам Преподобного, сам рассказывал настоятелю монастыря и всей братии следующее.

«Был я весною, в Великий Пост, на море с товарищами. И мы, ходя по льдинам, били моржей и тюленей, по обычному и давнему нашему промыслу. Вдруг, неизвестно как, я разлучился со своей дружиной и остался один, без малейшего куска хлеба. Переходя со льдины на льдину, не зная, куда иду и куда идти, я носился на льдинах по морю, из стороны в сторону, трое суток. Совершенно изнемогши от голода и трудной, безпрерывной ходьбы по льдинам, отчаявшись, я сел на одну льдину отдохнуть, ожидая себе голодной, мучительной смерти.

В этом бедственном, безпомощном положении начал я усердно молиться Богу о своем спасении, призывая на помощь всех святых Его угодников, и во время молитвы задремал самым легким, тонким сном. Солнце сияло ярко, ибо не было еще и половины дня. Вдруг вижу я у головы моей стоящего старца, а на воздухе пятиглавую церковь. Явившийся старец сказал мне: «Человек! Обещайся идти в обитель Богоявления Господня на Кожеозеро, помолиться Всемилостивому Спасу, Он тебя помилует и избавит от горькой смерти». Я же спросил его: «Какая это церковь, которую я вижу на воздухе?». Старец отвечал, что это самая и есть Кожеозерская церковь Богоявления Господня. Я вновь вопросил старца: «А ты, святой отец, какой обители? И как твое имя? Как ты пришел сюда?» Старец отвечал: « Я из той же обители, имя мне Никодим».

Я начал убедительно просить старца помолиться Господу о мне грешном, да помилует и спасет меня от мучительной смерти ради святых молитв его. С тем вместе дал обещание непременно идти, по избавлении, в Святую Кожеозерскую обитель. И в ту же минуту церковь и старец скрылись, а с моря подул сильнейший ветер, и вскоре льдину, на которой я находился, прибило к берегу».

Избавленный таким чудом от неизбежной смерти, пятидесятник прямо с берега пошел в обитель, служил там благодарственные молебны, и в том числе Преподобному Никодиму. И пробыв немалое время в монастыре, служа и работая на всю братию, возвратился потом домой, а святая обитель внесла сие событие в свои скрижали, на память потомству.

Чудо шестое. Исцеление слепого

Некто Симеон Васильев, живший на реке Леме, сильно заболел глазами и вскоре вовсе лишился зрения, так что без вожатого не мог ходить и по комнате. Скорбя и печалясь о сем, он начал усердно молиться Богу, Пресвятой Богородице, призывал на помощь Преподобного Никодима, прося его с верою подать ему, хотя малое облегчение от глазной болезни. По обычной ночной молитве, лежа на постели, еще не спящий, он слышит, что кто-то, и не один, вошел в комнату. Пока он размышлял, кто бы это мог быть, один из пришедших пальцами обеих рук прикоснулся к глазам его и, потеревши их, сказал: «Вот Преподобный Никодим Кожеозерский с Авраамием игуменом явно пришли к тебе», – и с этими словами оба скрылись.

Симеон Васильев, встав в ту же минуту с постели, почувствовал, что болезнь его облегчилась, и с нетерпением ожидал дня, чтобы убедиться в своей радости и исцелении. Увидав дневной свет, он начал ходить по всему дому, дивясь скорому милосердию Божию и посещению Преподобного. Но от радости не сказал тогда никому об этом, а вышед за ворота, веселясь и радуясь, ходил долго по улице без вожатого.

Вскоре проснулся брат его Елисей и прочие домашние и, увидав его ходящего и совершенно видящего, крайне изумились этому, а он, рассказав им о случившемся с ним ночью, немедленно отправился в Кожеозерскую обитель. Придя туда, он прежде всего поведал настоятелю и братии о сем новом чуде Преподобного Никодима, которому потом ежедневно служил благодарственные молебны, работая и трудясь, по силам своим, на всю братию немалое время и наконец возвратился домой. Это случилось 6 апреля 1649 г.

Чудо седьмое. Избавление от зубной болезни

Келарь Кожеозерской обители, старец Авраамий, сам о себе рассказывал игумену и всей братии, что он очень долго страдал зубною болью до того, что щеки его распухли, и он не мог уже принимать и жевать никакой пищи. Но лишь только вспомнил о Преподобном Никодиме, о его дивных чудесах, припал к раке его, попросил помощи и заступления, а потом, взявши хранившийся при гробнице жезл святого Никодима, на который он опирался в старости, приложил оный, с верою, к зубам своим – и в то же время получил совершенное исцеление.

После этого случая и многие другие, подражая Авраамию, исцелялись от зубной боли, прикладывая жезл Преподобного к больному месту.

Чудо восьмое. Исцеление от сумасшествия

В 1646 году, 4 февраля, пришел в Кожеозерскую обитель из Каргополя некто Дометиан Иванов с женою своею Ксениею. Он рассказал братии, что еще в 1642 году жена его внезапно потеряла ум, начала говорить и делать разные нелепости, срывала часто с себя последнюю одежду и, не чувствуя никакого стыда, нагая бегала по чужим домам, в лесу и в поле. В этой болезни она находилась очень долгое время, весьма редко приходя в себя и ничего не помня, что прежде с собою делала. Припадки сумасшествия были часто так сильны, что муж вынужден быть ловить ее и вязать по рукам и ногам, но как ни крепки были узы, она, неизвестно как, освобождалась от них и продолжала бегать.

В один из таких припадков, когда она была крепко связана, а муж ее отдыхал от усталости, внезапно явился ему во сне старец и сказал: «Зачем ты мучишь и вяжешь жену свою? Обещайся лучше сходить в Кожеозерский монастырь и помолиться там о ее исцелении Всещедрому Богу и Преподобному Никодиму».

Услышав слова сии, Дометиан тотчас проснулся, но, никого не видя, перекрестился и снова лег, думая, что явление это ничто иное, как сон. Но лишь только он забылся легким сном в другой раз, как явился тот же старец и сказал ему: «Зачем ты не развяжешь жены своей и не обещаешься идти в сказанный тебе монастырь сотворить о ней молебствие?» Дометиан опять тотчас проснулся, уверовал, что явление ему Преподобного истинно, и начал развязывать веревки с жены своей, рассказывая ей о случившемся и о приказании Преподобного. Но к большому его удивлению и жена отвечала ему, что также видела сейчас Преподобного Никодима, молившегося Богу об ея исцелении. Тогда же оба они положили обещание идти в обитель для совершения приказанных молебнов, и в ту же минуту обета жена его совершенно выздоровела, как будто никогда не была и больна. После чего всю ночь они молились Богу и Преподобному, призывая его на помощь, и на другой же день отправились исполнить обещанное, что и выполнили с теплой верою и усердием.

Чудо девятое. Исцеление от горячки

В 1675 году из того же Каргополя пришел в Кожеозерскую обитель некто Киприан Михеев Пеганов и по совершении Преподобному Никодиму благодарственного молебного пения, рассказал игумену Павлу и братии, что он долгое время лежал в жестокой горячке, был уже близ смерти, и над ним совершено было таинство Елеосвящения. Видя стоящий пред собою образ Богоматери, он стал молиться Ей со слезами, призывая на помощь и Преподобного Никодима, прося его заступления и молитв о своем исцелении. Вдруг померкло его зрение, а в комнату вошли два монаха, из коих один был Преподобный Никодим, а другой ниже ростом, с белою длинною бородою. Последний, указывая на больного, спросил Преподобного: «Тот ли это, который призывает тебя в своих молитвах?» Получив же от Никодима утвердительный ответ, оба они стали невидимы, а Пеганов вскоре выздоровел. Но, к удивлению его, бывшая при этом явлении старцев мать его ничего не видела.

Чудо десятое. Исцеление от болезни после родов

В 1684 году 16 августа, пришел в Кожеозерскую обитель из деревни Фектальмы с реки Онеги некто Иоанн с дочерью своею Параскевою и рассказал игумену с братиею, что дочь его родила сына и с того времени страдала всеми внутренностями, так что не могла наклониться. Пробыв в этой болезни 30 недель, она и отец ея дали обет идти в Кожеозерскую обитель, отслужить два молебна, один в Храме Богоявлению Господню, а другой над гробницею Преподобного Никодима. С этой минуты она почувствовала облегчение. Оправясь наконец совершенно от болезни и придя в обитель, они просили игумена о приказании совершить молебны, как желали, но чередный иеромонах Анания не пошел ко гробу Преподобного, а оба молебна отслужил в церкви. Поклонясь потом мощам Преподобного Никодима, отец и дочь отправились отдохнуть от дальнего и трудного путешествия на скотный монастырский двор. В ту же ночь, когда оба они спали, явился Преподобный его дочери, стал возле нее и, взявши за плечо, сказал строго: «Зачем, Параскева, забыла ты обет свой? Когда болела, то обещала петь молебен Господу Богу в храме, а Преподобному у гроба его. Когда же пришла в обитель, то исполнила это вовсе не так, как обещала». И с этими словами стал невидим.

Параскева тотчас проснулась, встала и всю ночь, до заутрени, со слезами молилась Преподобному, прося у него прощения. Днем же, сказав всем бывшим на скотном дворе о своем видении, пошла с отцом в церковь, к Божественной Литургии, и по окончании оной, оба они, рассказав обо всем игумену, просили настоятельно отслужить другой благодарственный молебен над мощами Преподобного, что и было исполнено по приказу игумена тем же иеромонахом Ананиею. Поучительный урок, как должно каждому исполнять верно свои обеты перед всеми, а тем более перед Богом и святыми Его угодниками.

Чудо одиннадцатое. Исцеление отрока, почти уже умершего

Некто Федор Иванович рассказывал о себе в обители, что когда он был еще десяти лет, то заболел неизвестною болезнью, но до такой степени, что родители, видя его несколько часов без дыхания, сочли за умершего и, положив его, по обычаю, под святые иконы, закурили кадильницу с ладаном. Горько плача о смерти единственного сына, они вспомнили о Преподобном Никодиме и, призвав его в помощь, просили его, со всем усердием и теплою верою, воскресить им сына, как некогда сделал это Пророк Илия. С этим вместе они дали обет молебствовать у его гроба и списать для своего дома его образ, чтобы, имея оный всегда перед собою, непрестанно молиться перед ним.

Еще не вполне истекли молитвы и обеты из уст родительских, как отрок открыл смеженные дотоле глаза и, увидав тут присутствующих и окружавших его родителей и сродников, на вопросы отца называл каждого из бывших по имени и с того часа совершенно выздоровел. А обрадованные и благодарные выше ожидания и меры родители его вполне выполнили свое обещание.

Чудо двенадцатое. О воскрешенной женщине

Тот же Федор Иванович рассказывал о другом, подобном же чуде Преподобного Никодима, бывшем в 1688 году. Заболела, неизвестно какою болезнью, одна женщина, лежала несколько часов без дыхания и точно так же положена была родителями под иконы. Но когда родители с рыданием молились Богу и Богородице, призывая на помощь Преподобного Никодима, полагая обет совершить у гроба его благодарственный молебен, то больная немедленно пришла в чувство, начала говорить и вскоре исцелела.

Чудо тринадцатое. О спасении отрока, заблудившегося в лесу по демонскому наваждению

На реке Онеге есть село Кирнешка, принадлежавшее тогда Кожеозерскому монастырю. В этом селе пасся по обыкновению монастырский скот. Пастух того села, отрок Григорий Васильев, 15 мая 1688 года поздно уже вечером пошел на реку Кирнешку для собрания скота, рассыпанного по обеим сторонам мелкой речки в лесу и кустарниках, сбился с пути и заблудился. Вдруг видит перед собой человека в серой одежде, с небольшим колокольчиком в руке, который, звеня, шел перед ним и звал Григория за собой. Григорий шел за ним долгое время, но потом опомнился и, не видя исхода из леса, начал молиться, призывая на помощь святых и Преподобного Никодима. Между тем, не зная сам, он ходил за путеводителем своим другой уже день, с исцарапанными кустарником и хворостом руками и ногами, с текущею из ран кровью, в разорванном платье, не замечая своего положения. Ожидавшие его столь долго с нетерпением родители также молились в это время Преподобному Никодиму о возвращении им сына, возсылая обеты идти в обитель и отслужить благодарственный молебен над его гробницею.

В это время обоюдных молитв сына и родителей его предстал перед заблудившимся Григорием Преподобный Никодим. Григорий, не узнав его, видит однако же явно, что по следам его идет какой-то старец, и когда он остановился под деревом, то увидал, что старец призывает его к себе и велит ознаменовать себя крестным знамением. Когда же Григорий перекрестился, то в то же мгновение шедший впереди его демон стал невидим, а старец подошел к нему ближе и шел по следам его. Но лишь только хотя на минуту Григорий забывал молиться, то демон снова ему показывался и манил за собой. Но святой уже не оставлял ни на минуту страдальца, изнуренного более чем двухсуточным путем, и привел его сперва к реке Хозьюге, потом к верховью речки Кирнешки.

После многих еще и различных демонских привидений, уже утром 18 мая Григорий наконец увидал себя, всего израненного, окровавленного, в одной изорванной рубашке, в селе Кирнешки у монастырского двора. Жители села, увидав его в таком состоянии, трясущегося от страха и холода, с согнутыми руками, приняли его с радостью, благодаря Бога и Преподобного Никодима, а отрок Григорий, помня об испытанном им страхе и оказанном ему Преподобным Никодимом чудесном от демона избавлении, пошел, спустя некоторое время, в Кожеозерский монастырь, постригся там в иноки и сам рассказывал об этом событии своей братии.

Чудо четырнадцатое. Об исцелении юноши от жестокой горячки

В 1718 году один юноша Архангельской губернии, Онежского уезда, Турчасовского стана, деревни Череповской, по имени Иван, со многими своими товарищами послан был от местного начальства на реку Неву приготовлять лес для разных строений созидавшегося тогда Санкт-Петербурга. Работая там, он заболел необыкновенною жестокою горячкою, всем даже на изумление. Но всеми товарищами он был оставлен без всякой помощи и призрения и в этом положении пробыл две недели.

30-го июля, когда он, одинокий, скучая, томясь и страдая, ползал по полу, ища воды для утоления палившей его жажды, внезапно встал перед ним Преподобный Никодим, говоря: «Юноша! Что ты, скорбя многие дни, лежишь, и никто не печется о тебе? Призови на помощь Преподобного Никодима Кожеозерского и вскоре получишь исцеление».

Юноша, услышав воззвание к нему, взглянул, но, увидев стоявшего пред ним монаха, пришел в ужас. Преподобный же стал невидим. Иван, в припадке мучительной своей болезни, тотчас забыл о сем явлении и не призывал Преподобного Никодима, но он явился ему тогда же во второй и третий раз, говоря, наконец: «Если не призовешь Преподобного, не получишь здравия, а умрешь в своей болезни».

Тогда юноша пришел в себя, стал много и горько плакать, призывая на помощь Преподобного и полагая на себя обет: непременно идти в обитель, совершить над гробницею его благодарственный молебен и работать один год в обители на всю братию. Произнося сей обет, он почувствовал облегчение, вскоре потом совершенно выздоровел и свято исполнил свое обещание, всем со слезами рассказывая о совершившемся над ним чуде, непрестанно воздавая благодарение Богу и Преподобному Никодиму.

Канон преподобному Никодиму

глас 4, егоже краегранеси́е:

Никодима блаженнаго в песнех пою

Творение Макария, митрополита Гревенскаго

(Канон прп. Никодиму был составлен сербами – Макарием, митрополитом гревенским, и аввой Феодосием. Они присутствовали на московском соборе по делу патриарха Никона, а затем находились некоторое время в заточении в Антониево-Сийском монастыре. Здесь-то они и познакомились с рукописными сказаниями о житии и чудесах преподобного Никодима. Будучи людьми учеными, хорошо знавшими греческий язык, они составили службу угоднику Божию, которая по своему внутреннему строению подобна службе преподобному Сергию Радонежскому)

Песнь 1

Ирмос: Триста́ты кре́пкия, / Рожде́йся от Де́вы, / безстра́стия во глубине́ / души́ трича́стное потопи́, молю́ся, /да Тебе́, я́ко в тимпа́не, / во умерщвле́нии телесе́ // побе́дное воспою́ пе́ние.

Припев: Преподо́бне о́тче наш Никоди́ме, моли́ Бо́га о нас!

Неизрече́нныя добро́ты и ра́дости неизглаго́ланныя наслади́вся, о́тче, вои́стинну помяни́ нас, преподо́бне, чту́щих тя и све́тло Боже́ственное твое́ торжество́ соверша́ющих.

И́го Христо́во нося́, твое́ житие́ доброде́тельми укра́сил еси́, безмо́лвник, и смире́н, и кро́ток яви́лся еси́, преподо́бне, прозорли́в же был еси́, прозря́ бу́дущая, и чудотво́рец избра́нный.

Ка́ко пожи́л еси́, преподо́бне, я́ко земны́й А́нгел, в таково́й тесноте́ в пусты́ни Хозью́ги, аз, смире́нный, ви́дя, удивля́юся, те́мже сподо́бился еси́ благи́х нетле́нных и жи́зни ве́чныя насле́дник был еси́.

Богоро́дичен: От ко́рене Иессе́ова прозябе́ Отрокови́ца, из Нея́же цвет – Христо́с без се́мене изы́де, Влады́ка вся́ческих, Его́же пою́т вся́ческая, Сего́ у́бо рука́ма Твои́ма носи́ла еси́.

Песнь 3

Ирмос: Не му́дростию, и си́лою, и бога́тством хва́лимся, / но Тобо́ю, О́тчею Ипоста́сною Му́дростию, Христе́, // несть бо свят, па́че Тебе́, Человеколю́бче.

Дар от Бо́га исцеле́ний прия́л еси́, ве́рных просвеща́я Боже́ственными чудесы́, преподо́бне о́тче Никоди́ме, те́мже, в па́мять твою́ соше́дшеся, почита́ем тя.

Изря́дно твое́ житие́ в после́дняя времена́ пресла́вно яви́ся, те́мже воздержа́нию звезду́ и благоче́стию, ве́рнии, тя зна́юще, воспое́м: я́ко несть свят, я́ко Бог наш, и несть пра́веден, па́че Тебе́, Го́споди.

Мирска́го треволне́ния избе́гл еси́, преподо́бне, в ти́хое приста́нище дости́гл еси́ Небе́снаго пребыва́ния, Христо́ви после́дуя и вопия́: я́ко несть свят, па́че Тебе́, Го́споди.

Богоро́дичен: А́нгельский чин и челове́ческий род, непреста́нно сла́вим Тя, Сын у́бо Бо́жий, Еди́н от Святы́я Тро́ицы, от чи́стых крове́й Твои́х воплоти́вся, боголе́пно про́йде, спаса́я пою́щия: кто бог, я́ко Бог наш?

Седа́лен, глас 5:

Подо́бен: Собезнача́льное Сло́во:

Благода́тию и му́дростию укра́шена, по́стника Госпо́дня Никоди́ма чудотво́рца, прииди́те, вси ве́рнии, восхва́лим ве́рою и любо́вию: сей у́бо, ра́йскую добро́ту жела́я и тоя́ ра́ди в слеза́х и воздыха́ниих, бде́ниих же и моли́твах свою́ жизнь препроводя́, жела́емое блаже́нство получи́л есть и мо́лится о душа́х на́ших.

Сла́ва, глас то́йже:

Житие́ на земли́ пожи́л еси́ доброде́тельне, не уклоня́яся возду́шныя тя́гости и е́же по возду́ху паря́щих и оскорбля́ющих те́ло, воздержа́нием, о́тче преподо́бне, укра́сил еси́ жизнь свою́, я́ко кре́пкий адама́нт, подъя́л еси́ вра́жия кова́рствия, неподви́жим бо яви́ся душе́ю и неукло́нен пребыва́я те́лом, Никоди́ме Богому́дре, моли́ о и́же ве́рою и любо́вию чту́щих пречестну́ю па́мять твою́.

И ны́не, Богоро́дичен:

Лю́дем я́ко вои́стинну ти́хое приста́нище Христо́с Тебе́ яви́, Всенепоро́чная, и́же ве́рою и любо́вию Тя, и́стинную Богоро́дицу, испове́дующим, избавле́ние у́бо и мир изнесе́ нам, Де́во, скорбь на́шу призира́ющи, уще́дри, я́ко Блага́я Ма́ти всем Творца́, и ми́лость пода́й Твои́ми моли́твами ко Ще́дрому Бо́гу на́шему.

Песнь 4

Ирмос: Неизсле́дный Бо́жий Сове́т, / е́же от Де́вы, воплоще́ния / Тебе́, Вы́шняго, / проро́к Авваку́м усмотря́я, зовя́ше: // сла́ва си́ле Твое́й, Го́споди.

А́ки подви́жника тя и учи́теля благоче́стию позна́хом, о́тче Никоди́ме, восхва́лим, ублажа́юще верно твое́ торжество́, сла́во отце́м и похвало́.

Жизнь свою́ благоче́стно сконча́л еси́, Све́том Тро́ическим просвеща́емь, и от святи́теля и чудотво́рца Алекси́я в Небе́сныя кро́вы призва́н, с ни́мже тя ублажа́ем.

Е́же на земли́ вре́менное житие́ свое́ в безмо́лвии мно́зе и в труде́х по́стнических пожи́л еси́, Христо́ви поя́: сла́ва си́ле Твое́й, Го́споди.

Богоро́дичен: Непоро́чная Пречи́стая Влады́чице, ро́ждшая челове́ком Ко́рмчию и Го́спода, Со́лнце пра́ведное – Христа́, страсте́й мои́х непостоя́нное и лю́тое отжени́, смире́ние и тишину́ пода́ждь се́рдцу моему́.

Песнь 5

Ирмос: Ты, Го́споди, мой Свет, / в мир прише́л еси́, / Свет Святы́й, обраща́яй из мра́чна неве́дения // ве́рою воспева́ющия Тя.

А́ще и в ми́ре су́етная преоби́дел еси́, но в Небе́сных преми́рная и нетле́нная стяжа́л еси́, о́тче Никоди́ме, и ра́йское наслажде́ние.

Гроб, иде́же положе́но бысть те́ло твое́, преподо́бне, же́ртва Бо́гу явля́ется, я́ко у́бо Авраа́м сы́на, свой ум ты приноси́л еси́.

Освяти́ свое́ житие́, преподо́бне, вся́ческими доброде́тельми измла́да и жили́ще Всесвята́го Ду́ха бысть, приснопа́мятне.

Богоро́дичен: Во утро́бе Твое́й Сы́на Бо́жия заче́нши, Богома́ти, Чи́стая Де́во, родила́ еси́ Его́ несказа́нно и боле́зни избежа́ла еси́, Пречи́стая.

Песнь 6

Ирмос: Возопи́, прообразу́я погребе́ние тридне́вное, / проро́к Ио́на, в ки́те моля́ся: // от тли изба́ви мя, Иису́се, Царю́ сил.

Пусты́нник, безмо́лвник и отше́льник, преподо́бный Никоди́м, Кожеезе́рский чудотво́рец, да восхва́лится от всех ве́рных Боже́ственными пе́сньми, сей бо вои́стинну свети́ло яви́ся све́тло.

Е́же преставле́ние твое́ к Бо́гу, преподо́бне, пра́зднующим и твоя́ почита́ющим по́двиги да́руй мир и оставле́ние грехо́в моли́твами ко Го́споду, мо́лим тя, о́тче, страсте́й душе́вных и теле́сных изба́вити нас, да пла́мене ве́чнаго свободи́мся и Ца́рствие Небе́сное получи́м, преспева́юще доброде́тельми.

Се́ти, стре́лы и прило́ги бесо́вския отри́нул еси́ дале́че, всебога́те, и претерпе́л еси́ мно́гажды поноше́ния от безу́мных люде́й, и непрекло́нен бысть, преподо́бне, и тверд, я́ко адама́нт, Боже́ственная бо благода́ть соблюда́ше тя невреди́ма.

Богоро́дичен: Небе́сная во́инства пою́т Твое́ рождество́ безсе́менное, Де́во Всенепоро́чная, те́мже, вси ве́рнии, позна́хом спасе́ния стра́шное Боже́ственное та́инство, Тя, Пресвята́я Ма́ти, Присноде́во, кла́няющеся, велича́ем.

Конда́к, глас 2:

Подо́бен: В моли́твах Неусыпа́ющую:

Пусты́ню, я́ко ца́рский черто́г, / усе́рдно возлюби́л еси́, / в не́йже жесто́кое показа́ житие́ многоле́тным пребыва́нием, / очи́стив свою́ ду́шу и ум от страсте́й, / и сего́ ра́ди Свята́го Ду́ха преди́вно прия́телище бысть, Никоди́ме преподо́бне, / Его́же де́йствием и чудесы́ обогати́лся еси́, / те́мже и мы почита́ем по́двиги твоя́, всеблаже́нне, / но, я́ко име́яй дерзнове́ние ко Пресвяте́й Тро́ице, // моли́ся непреста́нно о всех нас.

Икос:

Услы́ша рече́нный глас Первонача́льника па́стырем Христа́, повелева́ющий взя́ти крест свой, и сего́ блаже́ннаго гла́са внуши́, преподо́бне, и весь Тому́ прилепи́ся жела́нием невозвра́тного по́мысла, подража́тель бысть во́льныя стра́сти Его, и плотска́я умертви́л еси́ злострада́нием мудрова́ния, и смерть па́че претерпе́ти в пусты́ни изво́лил еси́, да ве́чнаго живота́ наслади́шися, сего́ ра́ди от врага́ претерпе́л еси́ безчи́сленная озлобле́ния: хи́жицу бо, в не́йже по́двиги своя́ соверша́л еси́, сей огне́м запали́, ты же благоразу́мным смире́нием ко́зни его́, я́ко сеть, раздра́л еси́, в пу́пе же пла́мень погаси́. Ра́дуйся, преблаже́нне, прише́д бо Христо́с со Отце́м и Святы́м Ду́хом, оби́тель в тебе́ сотвори́, и Единосу́щней Тро́ице в после́дняя времена́ преди́вен уго́дник яви́ся, от Нея́же и чудесы́ обогати́лся еси́. Ра́дуйся, пусты́нниче, я́ко три́десять и шесть лет соверши́, уединя́яся от всех, и Боже́ственных виде́ний наслади́ся. Ра́дуйся, досточу́дне, проро́ческими да́ры от Го́спода украси́ся и преподо́бных ликостоя́нию причте́ся. Ра́дуйся, преподо́бне, извеще́ния преставле́ния своего́ сподо́бивыйся явле́нием святи́теля, вели́каго чудотво́рца Алекси́я, с ни́мже и Диони́сия, и́же па́стырь бысть вели́кия оби́тели чудотво́рца Се́ргия, с ни́миже , о́тче Никоди́ме, моли́ Христа́ Бо́га непреста́нно о всех нас.

Песнь 7

Ирмос: В пещи́ авраа́мстии о́троцы перси́дстей, / любо́вию благоче́стия па́че, / не́жели пла́менем опаля́еми, взыва́ху: // благослове́н еси́ в храме сла́вы Твоея́, Го́споди.

Небе́снаго пребыва́ния сподо́бился еси́, преподо́бне о́тче: Сердцеве́дец Бог, тя прови́дя на земли́, чудесы́ просла́ви и на све́щнице свет положи́, те́мже возопие́м: благослове́н Бог оте́ц на́ших.

И́же в река́х и в мо́ри пла́вающии тя засту́пника те́пла призыва́ют, Никоди́ме чудотво́рче, и в боле́зни су́щии и в беда́х изба́вителя тя зна́ют, и нам, о́тче, помози́, зову́щим: благослове́н Бог оте́ц на́ших.

Христа́, И́же тобо́ю да́рующа здра́вие, о́тче, моли́ душе́внаго и теле́снаго спасе́ния получи́ти ми, да не обря́щет мя, негото́ва, нощь глубо́кая и тьма отча́яния, молю́ся.

Богоро́дичен: Пречи́стая Влады́чице, Тя, освяще́нное и Боже́ственное жили́ще, вси ве́рнии, зна́ем, покланя́емся и – ра́дуйся – возопие́м, благослове́нна Ты в жена́х, Деви́це Всенепоро́чная.

Песнь 8

Ирмос: Изба́вителю всех, Всеси́льне, / посреде́ пла́мене благоче́ствовавшия, / снизше́д, ороси́л еси́ / и научи́л еси́ пети: // вся дела́, благослови́те, по́йте Го́спода.

O блаже́нне Никоди́ме, блаже́нно поживе́ на земли́ и блаже́нну жизнь получи́л еси́, блаже́н вои́стинну был еси́ и научи́л еси́ пе́ти: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода.

И́же получи́ здра́вие тобо́ю разсла́бленный и други́й обре́теся цел нога́ма: от ото́ка повеле́ ему́ твое́й ра́це приступи́ти со мно́гим усе́рдием, вопию́щу: благослови́те, вся дела́ Госпо́дня, Го́спода.

От ми́ра избе́г, о́тче, смире́н, целому́др, пра́веден, Боже́ственным за́поведем храни́тель яви́ся, непреста́нно вопия́: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода.

Богоро́дичен: Го́ру Тя проро́к Дани́ил Боже́ственным Ду́хом нарече́, Де́во, из нея́же Ка́мень – Христо́с отсече́ся и сокруши́ истука́нныя. Те́мже вопие́м: благослови́те, дела́ Госпо́дня, Го́спода.

Песнь 9

Ирмос: Е́ва у́бо неду́гом преслуша́ния / кля́тву всели́ла есть; / Ты же, Де́во Богоро́дице, / прозябе́нием чревоноше́ния ми́рови Благослове́ние процвела́ еси́. // Тем Тя вси велича́ем. 

Ми́ра у́бо оста́ви и и́же в ми́ре вся́кая, Христо́ви еди́ному после́дуя, избежа́л еси́ сете́й бесо́вских, чудотво́рец яви́ся избра́нный, Све́том Трисо́лнечным осия́емь, те́мже вси тя ублажа́ем.

А́нгельски живы́й, о́тче, по́двиги и брань претерпе́л еси́, на всяк день, приснопа́мятне, копие́м бесо́в пробода́я, нося́, я́ко щит, моли́тву, я́ко лук, воздержа́ние и, я́ко меч, сле́зы.

Ка́ко пе́ти тебе́ и восхвали́ти недоуме́ю, преподо́бне, пода́ждь ми у́бо свы́ше спасе́ние и избавле́ние, вся́кими уя́звлену стрела́ми, да ктому́ тя мно́жицею ублажа́ем.

Богоро́дичен: А́ще и недосто́ин и многогре́шен, приношу́ моле́ния с пе́нием, Всепе́тая Пресвята́́я Ма́ти Де́во, но, ве́рный и богобоя́зливый, приими́ у́бо рабо́в Твои́х моле́ния и от бед всех изба́ви и от му́ки, молю́ся.

Свети́лен

Подо́бен: Посети́л ны есть:

Руко́ю мое́ю недосто́йною приноси́мое тебе́ от усе́рдия хвале́ние прими́, блаже́нне Никоди́ме, и хода́тай к Бо́гу бу́ди ми, молю́ тя, и засту́пник, и помо́щник, да непреста́нно в пе́снех тя велича́ю.

Сла́ва:

Подо́бен: Не́бо звезда́ми:

Крест на ра́мо в житии́ взем, о́тче Никоди́ме, тем и ны́не, к нестаре́ющемуся преста́влен жела́нию, во све́те Небе́сных лико́в о Бо́зе сликовству́еши, при́сно к ним восхожде́ние подае́ши, свети́льниче и́ноком, Богому́дре.

И ны́не, Богоро́дичен:

Пресвята́я Богоро́дице, родила́ еси́ Христа́, Его́же нося́щи на объя́тиих Свои́х, призыва́ющих Тя я́ко Ма́терь, поне́же утро́ба сла́дкая, и прибега́ющих к Тебе́ сохрани́ от вся́каго вре́да моли́тв ра́ди Твоего́ уго́дника.

Моли́тва преподо́бному Никоди́му, Кожеезе́рскому чудотво́рцу

O преподо́бне и Богоно́сне о́тче наш Никоди́ме! Ве́лие име́я к Бо́гу дерзнове́ние, моли́ся вы́ну о всех нас, зане́ бу́ря мно́гих бед и скорбе́й обдержи́т ны: неду́зи теле́снии, боле́зни душе́вныя, прираже́ния вра́жия обурева́ют ны. Хо́дит бо враг наш, иски́й кого́ поглоти́ти, и ежеча́сно от того́ уловля́емся; о спасе́нии же свое́м нерадя́ще, не́смы досто́йни воззре́ти на высоту́ Небе́сную. Но ты бу́ди нам помо́щник ско́рый и изба́витель: я́ко сам искуше́н быв от врага́, победи́в же сего́ до́блественне, вразуми́ ны, да разуме́ем того́ ко́вы и прираже́ния. Пода́ждь у́бо нам па́мять сме́ртную, сле́зы покая́ния и наде́жду спасе́ния, да не во отча́яние впаде́м, ниже́ де́рзостным на милосе́рдие Бо́жие упова́нием, во гресе́х же пребыва́нием в коне́ц себе́ погуби́м, но да бу́дет нам па́мять грехо́в на́ших во исто́чник те́плых слез и сокруше́ния серде́чнаго, милосе́рдие же Бо́жие и благода́ть Его моли́твами твои́ми во спасе́ние на́ше, ны́не, и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Моли́тва иная от и́нока скорбя́щаго, в ке́ллии твори́мая

И́же благода́тию Святы́я Тро́ицы, преподо́бне и всеблаже́нне о́тче наш Никоди́ме, свята́го ра́ди жития́ твое́го пусты́ннаго в ди́вных де́вственных по́двизех и пло́ти умерщвле́ниих, в себе́ вшед, непотре́бный аз и ло́жный твой учени́к, и раб лени́вый, и господи́н греха́, и сосу́д вся́ческия нечистоты́ (и́мя рек), со слеза́ми и стена́нием се́рдца тебе́ от скве́рных усте́н мои́х и от язы́ка ме́рзка испове́дание приношу́ и творю́ к Бо́гу чрез тебе́ покая́ние, поне́же не и́мам се́рдца чи́ста, сего́ ра́ди студ лица́ моего́ покрыва́ет мя, не и́мам поста́ и целому́дрия, оскверни́х ум и ду́шу неле́пыми помышле́нии, плоть осмра́дих стра́стными похотьми́, поне́же во тщесла́вии, а не смиренному́дрии, ели́ко бо благи́х твори́х, вся твори́х в неразу́мии, и́бо человекоуго́дия ра́ди, а не боголю́бия, не по́льзы ра́ди бли́жняго и спасе́ния души́ своея́ вся де́ях, су́етный, а не и́стинный мона́х, и в безу́мии все вре́мя жития́ моего́ изнуря́х, страсте́м свои́м, а не тебе́ рабо́тая, мирсте́й суете́, а не Бо́гу боголе́пно служи́х, увы́, се́рдце во ожесточе́ние приведо́х мои́ми злы́ми обы́чаи, и доны́не в нечу́вствии обрета́юся, окамене́нный, и во обеща́нии к Бо́гу и к тебе́ лжи́вец явля́юся. Но помози́ мне благода́тию, да́нною тебе́ от Царя́ Трисоста́внаго, се бо к концу́ достиго́х. О преподо́бный Боже́ственный мой покрови́телю! Не пре́зри мя до конца́ поги́бнути, но ми́лостивно пода́й ми ру́ку по́мощи, уже бо вре́мя живота́ моего́ скончава́ется, и преде́л сме́рти приближа́ется, и посече́ние непло́дныя моея́ души́ гото́во есть, и ны́не молю́ тя, блаже́нне о́тче Никоди́ме, мил ся де́ю пред твои́м неви́димым прису́тствием, поверга́юся у свята́го гро́ба твоего́, умоли́ за мя, досто́йнаго ка́зни, и уми́лостиви Влады́ку Христа́ за раба́ недосто́йнаго, ми́лости прося́щаго, я́ко да не посече́т мя без вре́мене сме́ртною секи́рою, я́ко непло́дное де́рево, не иму́щее плода́ до́брых дея́ний и споспеши́ ми про́чее вре́мя живота́ моего́ во и́стиннем покая́нии сконча́ти, и во вре́мя исхо́да гре́шную мою́ ду́шу Креста́ свята́го ору́жием и Присноде́вы Богоро́дицы Мари́и и́менем защити́, и сподо́би мя в коне́ц о́ный стра́шный безсме́ртных благ получи́ти и го́рькия и несказа́нныя тогда́шния ну́жды, и ско́рби, и боле́зни изба́витися ми́лостию и непобеди́мыми щедро́тами Тро́ицы Пресвяты́я, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха. Ами́нь.

 Рисунки, выполнены р. Б. Татианой к фильму

"Лампада в северных лесах. Кожеозерский монастырь"